Все эти животные, большие и маленькие, покрытые шерстью ли, чешуей или перьями, а также их гордые хозяева, молодые и старые, создавали первоклассную картинку для камер всех медиа в городе. Чье сердце может устоять перед детьми и животными?.. Ну, по крайней мере, на картинке.
И, к тому же, драма… Темпл посмотрела на отца Рафаэля Фернандеса, одетого в длинную черную сутану с такой белой кружевной штукой поверх нее (она знала, что эта деталь убранства священника имеет какое-то название, надо будет спросить у сестры Стефании, что это такое).
Два очаровательных двенадцатилетних мальчика-служки, одинаково смуглые, держались по обе стороны святого отца, когда он переходил от группы к группе — среброволосый пастырь, благословляющий тварей бессловесных, отгоняя от них болезни и неудачи.
— Вот это толпа. Явно ваша затея, — прозвучал над плечом Темпл знакомый голос. — А у вас есть разрешение на проведение митингов и демонстраций?
Темпл быстро обернулась и обнаружила именно то, что предполагала: лейтенанта К. Р. Молину из полицейского департамента Лас-Вегаса, глядящую на нее сверху вниз.
— Вы это серьезно? — осведомилась Темпл.
Молина вздохнула:
— К сожалению, нет. Я же не на дежурстве, вы что, не видите?
Темпл оглядела просторную джинсовую рубашку с несколькими пайетками, нашитыми там и сям, джинсы и — с ума сойти! — расшитые бисером мокасины на ногах Молины сорокового размера. Какое счастье, что сама Темпл была одета в изящные брючки-кюлоты цвета хаки, красно-белую полосатую блузку и великолепно отделанные бантиками красные туфельки от Стюарта Вейзмана на прозрачной плексигласовой шпильке! Если Молина ищет тут подозрительных личностей, Темпл не хотела бы выглядеть как одна из них.
— Решили оказать поддержку приходскому фонду? — спросила Темпл, зная, что лейтенант Молина живет где-то поблизости.
Молина мотнула головой за плечо, поблескивающее пайетками, в сторону стола без лимонада:
— Поддерживаю общество защиты животных. Беру парочку кошек мисс Тайлер.
— Вы?!.. Вы что, любите кошек?
— У меня нет выбора, — сообщила Молина, скривившись.
Темпл представить себе не могла, чтобы Молина, эта полицейская дылда, делала бы что-нибудь против собственной воли. Она повернулась к столу, где шла раздача кошек. Парочка котят-подростков тигрового окраса мяукала в проволочной клетке, пока волонтер заполнял все бумаги. Перед клеткой стояла девочка в голубых джинсах и кроссовках «L. A. Gear».
— Мария! Можно тебя на минуточку? — окликнула Молина.
Мария. Темпл замерла, когда это натуральное мифическое существо — дочка твердолобой полицейской дылды — послушно приблизилось к ним. Ее послушание, конечно, улетучится через пару лет, когда в действие вступят гормоны.
Встреча с мини-Молиной отнюдь не заставила Темпл почувствовать себя взрослой и уверенной. В свои десять или одиннадцать лет Мария была одного с ней роста (сто пятьдесят семь сантиметров вместе с каблуками) и килограммов на десять тяжелее. Перед Темпл стояла немного неловкая плотная девочка с черными-пречерными глазами, не имеющими ничего общего с пронзительно-синими глазами Молины. На фотографии были еще и брекеты, вспомнила Темпл. Она в душе пожалела эту девочку: мало того, что мамаша местный коп, так ей еще и предстоит, как минимум, четыре долгих года и возможная атака подростковых прыщей, пока хоть что-то красивое оформится под этой свободной майкой. Судя по простой одежде, да при мамашином отсутствии женственности, малышке не светит иметь перед глазами модель поведения, превращающего капустницу в махаона.
Но, слава Богу, Мария Молина не относилась к числу проблем Темпл.
— Ты любишь кошек? — спросила она у девочки.
Мария застенчиво кивнула. Она не улыбнулась — видимо, стеснялась своих брекетов.
— Вдобавок, обожает хомячков и морских свинок, которых у нее уже слишком много, — добавила Молина с покровительственной улыбкой, то ли материнской, то ли отцовской. По Молине никогда невозможно было понять, кто в ней говорит: полицейский офицер или женщина… если женщина вообще когда-нибудь подавала голос.