– Вот, подержи это, – впихнула мне Алиция гору высохшего белья, когда я остановилась в дверях. Были тут и блузки, и брюки, и полотенца, и постельное белье, и вообще чего только не было. Должно быть, хозяйка поснимала белье после двух стирок, не могла же она в одной стиральной машине выстирать такую прорву разноцветных вещей. Так рассуждала я, стоя посередине гостиной и ломая голову, куда все это деть. Отнести на собственную кровать и свалить как есть? Навалить на стол в гостиной? Тут только я поняла сложности, с которыми приходилось сталкиваться хозяйке, когда в доме пребывали гости. А они всегда, проклятые, пребывали. Иначе хозяйка сразу же могла бы рассортировать выстиранное белье и разложить его по местам в шкафах – и никаких проблем. А надо бы ей помочь с этим, кое-что погладить, рассортировать… Нет, некогда.
Совесть меня терзала, но я все равно свалила все на единственное свободное место в гостиной – диван, подперла столом, придвинув его вплотную к дивану, и поспешила к подруге в котельную. Что-то там она задумала, это я чувствовала.
Алиция пыталась раскопать что-то в углу за стиральной машиной, где, по законам физическим и человеческим, ничего не могло поместиться, кроме нескольких коробок из-под обуви, поставленных одна на другую.
– Вот, еще и это подержи, – задыхаясь от усилий, отрывисто приказала она, сунув мне порядочную связку медной проволоки.
– А его куда девать? Только во двор вынести.
В растерянности стояла я, растопырив руки и сгибаясь под тяжестью проволоки, ожидая дальнейших распоряжений или хотя бы указаний. Не дождавшись, поинтересовалась, что же подруга ищет за стиральной машиной.
– Минутку, – сквозь зубы бросила мне Алиция и подложила себе под ноги огромную железную штуковину, формой напоминавшую гигантский гаечный ключ. Став на него обеими ногами, опять попыталась до чего-то дотянуться в углу. – Кажется… похоже… вспоминается мне…
– Может, подождем Павла? – робко предложила я. – Он посильнее нас. Ох, больше не выдержу…
И я уронила проволоку на пол, выложенный мелкой керамической плиткой. Хорошо, не раскокала плитку.
Занятая чем-то очень важным и трудным, Алиция позабыла обо мне и упорно старалась что-то извлечь из-за стиральной машины. Еще какое-то время она, сжав зубы, в огромном напряжении что-то тянула и наконец сильным рывком выхватила что-то. Причем мне послышался звук раздираемой плотной ткани. От резкого движения Алиция с размаху села на пол, не выпуская добычи из рук.
– Холера… – простонала она. – Наверняка я отбила себе копчик…
– Говорила же: надо подождать Павла.
– Павел тут ни к чему. Заткнись и слушай! Похоже, я наконец нашла…
Тут я разглядела, что подруга держала в руках. Это был до боли знакомый кошачий мешок, только очень мало набитый. Да вот еще на боку разорван, видимо, этим боком он за что-то зацепился в своем тайнике, и потому Алиции так трудно было его оттуда вытащить.
Алиция тут же принялась развязывать мешок, тщетно пытаясь скрыть нетерпение. Завязки мешка были все в узлах и не желали развязываться. Оглядевшись, я заметила на одной из полок садовые ножницы, ржавые и наверняка тупые, но все же они лучше человеческих ногтей.
– Помочь тебе? Вон там я вижу садовые ножницы. И еще секатор. Подать? И к чему такая спешка? Что у тебя там?
– Пока не скажу, сама не совсем уверена… Дай ножницы. Или нож, если найдешь.
И вот так сообща, топчась в завитках медной проволоки и спотыкаясь о множество железяк на полу, мы распарывали дальше дыру на боку мешка. Вот уже можно просунуть в мешок руку, что Алиция и сделала, И извлекла большую и толстую книгу. Судя по виду, старинную. На потертом и растрескавшемся переплете золотыми буквами было вытиснено заглавие по-французски: «ЖИТИЕ СВЯТЫХ». Буквы поменьше информировали, что в книге приводятся Жития святых эпохи Раннего Средневековья. Солидная книга запиралась на крючки.
Я еще не успела обрадоваться, как Алиция уже отогнула крючки и радостно, даже с торжеством воскликнула: «Вот они!»
Между верхней и нижней обложкой была зажата пухлая кипа бумаг, так плотно стиснутых, что удвоилась в размере после того, как обложки расстегнули. Не было необходимости спрашивать, я сразу поняла – те самые фамильные документы, о которых втайне поведала мне подруга.
И похвалила ее:
– Надо же, как удачно ты подобрала обложку для ваших фамильных тайн. У тебя получилось случайно или ты специально подбирала? Тогда я просто преклоняюсь перед твоим чувством юмора.
– Какой юмор? – не поняла Алиция, но прочитала титул бывшей книги и до нее дошло.
– И в самом деле… нет, я специально не старалась, просто эта книга показалась мне самой подходящей, и по формату, и вообще…
Я предложила Алиции перейти из котельной наверх, уж очень здесь мешались валявшиеся на полу всевозможные железки, теперь еще круги медной проволоки. И к тому же со страшной силой грела печь, дышать было нечем. Бумаги высыпались из переплета, собирать их в кучу было все труднее.
Алиция согласилась перейти в более удобное помещение, однако предупредила, что все бумаги надо будет аккуратно сложить и опять спрятать.
Что ж, надо так надо…
Когда мы уже сидели за столом в кухне, я с горечью призналась хозяйке, что знала, на что иду, отправляясь к ней в гости. На тяжкие работы иду, вот на что. Однако под тяжкими работами я скорее предполагала работы в саду, а не переброску лома и прочие сложности в доме. Вот, скажем, заняться этим хламом – я кивнула на кучу белья на диване – у меня нет сил. Я просто не способна.
– А тебя никто и не просит, – легкомысленно по своему обыкновению прокомментировала Алиция. – Повисело, теперь пусть полежит, это не срочная работа. Срочная же…
Алиция запнулась и с горечью простонала, не отрывая взгляда от котов на террасе:
– Кой черт дернул меня вытаскивать бумаги из-за стиральной машины? Лежали себе в безопасном месте, ничто им не угрожало. А все Падла проклятый, из-за него я и тревожилась.
– А как тебе удалось вспомнить, куда ты их сунула?
– Сама не знаю. Из-за того, наверное, что мы с тобой очень прониклись судьбой нашей влюбленной молодежи…
– …а в «Житиях святых» говорится не только о грехопадении святых, но и встретишь множество упоминаний о любовных связях королей и королев той поры, – подхватила я. – Возможно, такие ассоциации подсознательно и натолкнули тебя на мысль поискать за стиральной машиной, как подсознательно много лет назад подсказали идею спрятать фамильные любовные секреты именно в «Жития».
– Может быть. А теперь куда я их дену?
– Опять туда же. Во всех отношениях подходящее место. И «Жития» тоже, не надо ничего менять.
– Боюсь, не получится, – возразила Алиция. – Помню, с каким трудом я тогда затолкала бумаги в эти обложки. Так намучилась!
– А теперь я тебе помогу. Не надо придумывать ничего нового.
– Только мешок нужен новый, тот мы раскромсали. Какой бы выбрать?
Я знала какой.
– Тот, с чулками и колготками. Отличный крепкий мешок, а содержимое надо выбросить, тут уж ты не спорь. Даже если бы где-нибудь в Европе и поднимали еще петли на чулках, так твои чулки давно сопрели и годятся лишь на свалку. А вместо ненужного хлама отлично запакуешь исторические документы, и пусть себе лежат хоть сто лет. К тому же святых мы еще для крепости обмотаем шнуром или веревкой какой, не рассыплются…
И в результате возвратившиеся с покупками Беата и Павел так и замерли на пороге гостиной. Диван завален сухим бельем, а на столе возвышалась гора старых чулок и колготок. Не успели навести порядок в доме, как он снова захламляется. Не знали они, что зато тайные бумаги вернулись на свое место, в укромный уголок за огромной стиральной машиной. И в самом деле, отличный тайник! Алиция была занята отбором пластиковых пакетов, какие похуже, чтобы в них запихать по небольшой порции предназначенные на выброс старинные чулочные изделия.
Бельем с дивана занялась Беата, сначала рассортировав его и разложив аккуратными стопками, очень довольная, что вот и для нее нашлась явно очень полезная в домашнем хозяйстве работа.