Глубокой ночью мама с Татакой собираются в обратный путь. Перед отлетом мама фотографирует на планшетку меня с женами. Перед этим снимает с девушек ошейники. Говорит, что покажет фото Асерру, чтоб не переживал за дочку. Ошейник на таком фото не комильфо. Пусть видит, что его дочь свободна. Услышав это, я забираю копье у Тамарр и даю Лапочке. Теперь точно поверит, что дочь свободна. Ведь хвататься за оружие рабыням запрещено.
— Я великий охоткик на полевых мышей! — произносит Лапочка и бьет древком о землю. Мы весело смеемся, так и получаемся на снимке — молодые, смеющиеся.
Мама с Татакой еще раз прощаются с нами и улетают на катере. А я перегоняю байк поближе к юрте родителей Тамарр. Тут выясняется, что нам выделили небольшую гостевую юрту со всем необходимым внутри. Постель больше напоминает футон из страны восходящего солнца иноземцев. В смысле, просто матрасик на коврике. Лапочка отрубилась как только легла. А мы с Тамарр занялись супружеским долгом. Собирались подойти к делу солидно, «с чувством, толком, расстановкой», но получилось жадно и страстно. Не поверите, сам себе завидую! Еще неделю назад был зеленым пацаном!
— … Рыжий, ну не спи, Рыжий! Я по делу…
Просыпаюсь. Разбудил меня брат Тамарр. Судя по блеянию скота на улице, местные уже освоили скотоводство.
— Чего тебе? — спрашиваю по-русски и повторяю на местном.
— Рыжий, научи так драться, как ты вчера со старшей.
Старшая — это Тамарр. Местные не любят произносить имен. При любой возможности заменяют их другим словом.
— А ты знаешь, сколько лет меня учили? Десять! При всем старании не успею. Я же скоро домой улетаю.
Парень грустнеет, уши обвисают, хвост опускается.
— Так и знал, что здесь какая-то засада… А чему можешь научить?
Тут просыпается Тамарр.
— Резвый, дай нам поспать. Или новости расскажи. Что изменялось, пока меня не было?
Первыми же словами мальчишка рушит мою мечту. Охота на бозонов прошла в тот день, когда мы летали на корабль. До сих пор не закончили коптить мясо. Теперь стадо ушло на север и вернется нескоро.
— Ты охотиться собрался или только посмотреть на них хочешь?
— Хотя бы посмотреть…
— Тогда садись на байк, догоняй стадо и смотри пока не надоест, — советует Тамарр и переворачивается на другой бок. Отличная идея, кстати. Так и говорю парню.
— Мы полетим по небу? — уши у парня встают торчком. Хотел ехидно спросить, кто это «мы», но Лапочка все портит.
— А меня возьмете? — широко распахивает глаза моя черненькая. Думал, она спит.
— Куда же я без тебя? — глажу ее по головке. — Быстро одевайся.
И сам показываю пример. После чего выхожу из юрты и за руку вытаскиваю не в меру любопытного пацана.
Пока одевается и собирается Лапочка, включаю байк и объясняю, что это такое, где нужно сидеть и за что держаться. Достаю из бардачка ремни безопасности, застегиваю на мальчишке, регулирую по росту. Прибегает Лапочка и тоже получает комплект ремней. Мальчишку сажаю первым, он будет за штурмана. Взлетаем.
— Муж, зачем ты нас привязал? — интересуется Лапочка.
— Чтоб не было такого, как с Тамарр. Одного стихийного бедствия в семье достаточно.
— А что она сделала? — это уже пацан.
— На ходу с байка спрыгнула, — говорю я и прикусываю язык. Но поздно!
— Расскажи! — хором в два голоса.
Вовремя вспоминаю, что Тамарр прыгала на ходу дважды.
— Мы тогда на лопу охотились. Лопы — это тактарры по-вашему. Я догнал стадо, выбрал самку повкусней, только хотел ее прикончить, как Тамарр на полном ходу прыг ей на спину! Закогтила, но с ног не сбила. Устроилась на спине лопы, как мы на байке, и несется вперед с дикой скоростью! Мы охотиться собрались, а она решила покататься! Вот я вас и пристегнул, чтоб вы на бозонов не прыгали. Бозон не лопа, зверь серьезный. Убить может!
— Что мы, совсем глупые? — сопит мальчишка.
— А чего тебя Резвым прозвали? — ехидно спрашиваю я.
— Муж, что дальше было?
— Что-что… Мне пришлось тоже с байка соскакивать. Догнал лопу, сбил с ног, прикончил. И запретил Тамарр кататься на лопах. Мне нужна живая жена, а не симпатичный дохлый трупик. А лопу тебе привезли. Ты ее на костре жарила.