— Полотенца!
— Что?
— Это полотенца, а мастер — вот он сидит, и даже не краснеет.
Повисла неловкая тишина.
— Значит так! Вы марш наверх, и чтобы до обеда мне на глаза не попадались, — начал раздавать поручения кот. — А ты заберёшь тряпки, можешь их выкинуть, принесёшь три комплекта детской одежды.
— Господин, мои девочки уже взрослые …
— Не перебивай, я ещё не закончил! Мне нет дела до твоих девочек. Если шмотки котятам не подойдут, сможешь подогнать по фигуре?
— Конечно смогу, господин.
— Ещё мне нужны новые полотенца. Если всё успеешь к обеду исполнить, получишь одну серебрушку.
Служанка убежала исполнять указания, а кот отправился досыпать.
К обеду котята спустились одетые как дворовые мальчишки. Для Второго пришлось немного ушить рубаху. Кот, выспавшись, немного подобрел и даже отвесил комплимент служанке, вдобавок к серебрушке.
— Марта у тебя золотые руки!
— Спасибо, господин! Мои руки — это единственное золотое, что у меня есть.
— И хорошее чувство юмора, — добавил кот.
Служанка сбежала на кухню.
— Вот, котята, учитесь делать комплименты.
— А нам-то это зачем?
— Мотайте на ус, потом пригодится.
— Очень сомневаюсь, — сказал Второй, — что мне когда-либо это пригодится.
— Комплименты надо уметь делать, — продолжил кот, — вот если "ты такая красивая" — это комплимент, а если “ты такая красивая сегодня” — это уже нет. И не надо делать комплименты одежде, этим вы хвалите мастера. Лучше подмечать достоинства. Не явные, иначе примут за лесть, а скрытые, такие как, например чувство юмора.
Котята делали вид, что внимательно слушают, ровно до того момента, когда служанка принесла добавку. Они тут же накинулись на жаркое.
— Бедненькие, изголодали то как!
— Вот только не надо их жалеть, видела бы ты их меню.
— А Вы видели?! Покажете мне, очень уж интересно посмотреть.
— Нет, не видел. И не покажу.
— Мы его сожгли, — подтвердили котята.
— Тряпки те, что я выкинула, тоже сжечь хотели? Они все в саже были и подпалённые местами.
— А это они сами напялили и в трубочистов играли.
— Сами, — подтвердили котята, — играли.
— А нормальная одежда у них есть?
— Да они в таких одеждах ходят, что тебе на одну пуговицу сто лет работать без выходных.
— Золотые что ли пуговицы эти?
— Золотые, — подтвердили котята.
— Тогда чего вы здесь делаете, вам во дворце жить надо.
— А мы там и жили, пока война не началась.
— Какая война? — растерялась служанка.
— Какая война? — изумился кот, — никакой войны нет. Они шутят. Золотые пуговицы. Ха-ха-ха.
— А Вы?
— И я шучу, — кот понял, что в запале сам наговорил много лишнего, — кстати о чувстве юмора, хотите анекдот:
Пришла как-то раз Красная Шапочка к бабушке и спрашивает:
— Бабушка, а изюм ползает?
— Глупенькая моя, конечно нет.
— Вот, демон шестилапый, опять тараканов наелась.
Завершал обеденную трапезу кот в тишине и одиночестве.
После обеда кот поднялся наверх и застал Второго за приготовлением ко сну. Котёнок как раз влез в пижаму с единорогами.
— Какая прелестная пижамка! Это Марта принесла?
Котёнок юркнул под одеяло.
— Второй, ты чего тут делаешь? И где твои братья?
— Я не Второй, я …
— Я думал, вы займёте одну комнату, — продолжил кот, — втроём же веселей.
— После обеда надо спать, а не веселиться.
— Я разрешаю вам не спать днём!
— А что тогда делать? — растерялся котёнок.
— Мать моя — кошка! Всё по расписанию, а жить-то когда?
— По субботам после полдника у нас есть час свободного времени.
Кот издал утробный звук, больше похожий на коровье мычание.
— Значит, так. Я сейчас выйду, а ты вылезай из-под одеяла, переодевайся и спускайся вниз в гостиную. Все втроём спускайтесь, надо поговорить.
Котята спустились в гостиную уже через пять минут, сна ни в одном глазу.
— Со всей ответственностью вам заявляю, — начал кот, — пока вы мои гости все расписания отменяются! Возражения есть?
— А как же обед?
— Война войной, а обед по расписанию. Конечно, для обеда мы сделаем исключение, но только для обеда. Завтрак в моём доме подают, когда хозяин проснулся, ужин, когда хозяин вернулся.
— А полдник?
— Кстати о самом главном, то есть о еде! Вы чего накинулись на жаркое как с голодного мыса?
— Так вкусно же! — сказал Первый.
— Никогда такое не ели! — сказал Второй.