Даже когда они с Джо узнали из книг историю и мифологию своего исчезнувшего племени, узнали, что они не одни такие, были и другие — и даже притом, что Вильма и Клайд тоже читали эти исследования, — ей потребовалась вся ее смелость и выдержка, чтобы вести себя естественно во время разговора. И лишь несколько месяцев спустя она отважилась заговорить с Клайдом.
Вильма налила в чашки какао, а перед Дульси поставила плошку с подогретым молоком. Клайд сидел, пытаясь успокоиться.
— Дульси, дай мне объяснить. Всю жизнь Макс Харпер основывается только на непреложных фактах, на железных доказательствах. На этом построен весь его мир — холодные факты и вытекающие из них следствия, только логика.
— Я в курсе. — Дульси вовсе не улыбалось выслушивать нравоучительную лекцию.
— Как, по-твоему, он должен себя чувствовать, когда ему приходится основываться на том, что совершенно, по его убеждению, невозможно? Что, по-твоему, ему делать, если никто в мире не поверит в то, о чем свидетельствуют его улики?
— Но…
— Когда ты позвонила сегодня ночью, он побелел, услышав твой голос. Если бы ты видела его…
— Но это же всего лишь голос в телефонной трубке. Он не…
— Твой голос, голос неизвестного информатора, напрочь выбивает его из колеи. Загадочный женский голос, который звонил ему и в предыдущих случаях… Черт возьми, неужели я тебе должен все это объяснять? Ты знаешь, какие у него подозрения. Ты знаешь, что сводишь его с ума.
Дульси почувствовала себя уязвленной.
— Те подсказки, которые он получил от нас, помогли раскрыть три убийства, — сказала она, стараясь не сорваться.
Вильма села за стол, сжимая в ладонях чашку какао.
— В каждом преступлении, в которое вы вмешивались, Харпер обнаруживал на уликах кошачью шерсть, а иногда и отпечатки лап. Ты понимаешь, что это значит? Твои следы на всех этих чертовых уликах! Ты не думала, насколько это все тяжело для него? А сегодня ночью тебя еще угораздило мяукнуть в трубку.
— Я не мяукала.
— Ты знаешь, как он относится к вам с Джо. А Джо прекрасно знает, что мне приходится выслушивать от Харпера. И как тебе понравится, если из-за вас его до конца дней упекут в психушку?
— Не вижу причины, почему Макс Харпер должен оказаться в доме для умалишенных. Половина высказываний Харпера — притворство и преувеличение. И говорит он об этом только после нескольких бутылок пива.
Вильма подлила Клайду какао и попыталась сменить тему.
— Никаких следов Мэйвити не нашли? Клайд покачал головой.
— Продолжим завтра, с утра пораньше. Можно проскочить по магазинам, которые вчера вечером уже были закрыты, вдруг кто-нибудь видел ее.
— Этим будет заниматься вся полиция. Мэйвити — главная подозреваемая.
Клайд протянул руку к Дульси, решив лаской загладить нанесенную обиду.
Она неохотно дала почесать себя за ухом. Ей не верилось, что Макс Харпер всерьез подозревает Мэйвити в убийстве Джергена. А если это так, то ему необходимо узнать правду о Перл Энн.
Дульси отошла от Клайда, остановилась и принялась гипнотизировать его и Вильму, дожидаясь, пока он перестанет хмуриться и они обратят на нее внимание. Получив наконец возможность высказаться, она заявила:
— Мэйвити невиновна. Это я и пыталась сообщить Харперу по телефону.
— Откуда ты знаешь? — мягко спросила Вильма.
— Перл Энн Джеймисон — вот кто нужен Харперу, — сказала Дульси. — Я как раз собиралась ему рассказать.
Вильма с Клайдом недоуменно смотрели на нее.
— Перл Энн Джеймисон — это переодетый парень. Мне кажется, убийца — он.
Клайд расхохотался.
— Да ладно, Дульси, если Перл Энн сильная и умеет плотничать, это еще не значит, что она — парень. Ты…
— Полагаешь, я не знаю, о чем говорю?
— Нет, конечно. Я только думаю, что вы с Джо… Кстати, он ни разу не упоминал об этом. И что вас навело на такую мысль?
— Я могу отличить мужчину от женщины, и получше некоторых, — язвительно сказала она. — Между прочим, разница гораздо больше, чем кажется вам. Если убрать жасминовые духи, то Перл Энн пахнет мужчиной. Без этих духов мы бы сразу сообразили.
— Она не так пахнет? И твое безумное обвинение основано на запахе?
— Разумеется. Тестостерон, Клайд, в нем все дело. Так вот, этот человек пахнет мужчиной. И не моя вина, что у людей недоразвито обоняние и они не отличают один запах от другого.
Вильма внимательно следила за перепалкой Клайда и Дульси.
— У Перл Энн мужской запах, — повторила Дульси, — Половина одежды в ее шкафу — мужская. И документы, спрятанные в ее комнате, — водительские права и кредитные карточки — выписаны на нескольких разных мужчин.
Клайд вздохнул.
— Одно из удостоверений — на имя Троя Хоука. Он… Клайд встрепенулся
— Где ты слышала это имя?
— Говорю тебе, у Перл Энн документы Троя Хоука. Если не веришь нам с Джо, спроси Грили, он про Перл Энн все знает. Это он пустил нас в ее комнату в «Дэвидсон Билдинг». Это он показал нам спрятанные в плафон права и кредитки. Он сказал, где Хоук оставляет свою машину, которую никто из вас не видел. Это восьмилетний серый «Крайслер».
Вильма и Клайд ошарашенно глядели на нее, их изумление доставило Дульси большое удовольствие.
— Там Грили и был все это время, — снисходительно объяснила она. — Поселился на складе.
— Почему ты нам раньше об этом не сказала? — спросила Вильма. — Вроде не в твоем характере что-то утаивать…
Это было уже слишком.
— Вот я и сказала, — прошипела Дульси сердито. Скепсис Клайда — одно дело, она уже привыкла, что он все воспринимает с недоверием и всегда готов поспорить. Но такого подвоха со стороны Вильмы она не ожидала. — Мы только сегодня ночью это обнаружили, — буркнула она, спрыгнула со стола и выбежала в гостиную. Не хотят ей верить — их трудности. Она сейчас же перезвонит Харперу и расскажет ему насчет Троя Хоука.
Забравшись на стол, она уже было потянулась к шнуру трубки, когда неожиданный и пронзительный телефонный звонок снова обратил ее в бегство.
Телефон прозвенел три раза, пока прибежала Вильма и схватила трубку. Молча слушая невидимого собеседника, она слегка похлопала по столу, чтобы подозвать Дульси, но та отвернулась и не подошла.
— Какая больница? — наконец прервала молчание Вильма. Сидевшая на полу Дульси перестала умываться.
— Насколько тяжело ее состояние? — осторожно поинтересовалась Вильма. — Можно ее увидеть?
Спустя мгновение она повесила трубку и ринулась одеваться и искать ключи.
Глава 26
Палату Мэйвити в больнице Салинаса большую часть ночи сторожил худенький молодой охранник. Его форма успела помяться, а на подбородке проступила светлая щетина. Он сидел на неудобном стуле с прямой спинкой возле полуоткрытой двери палаты и подкреплялся ветчиной и хлебцами из пластиковой коробочки. Пластмассовый стаканчик с кофе стоял на полу возле его стула. Охранник дежурил здесь не для того, чтобы подозреваемая не сбежала, — учитывая состояние Мэйвити, это было почти невозможно. Он должен был ограждать ее от визитеров и защищать, если все-таки выяснится, что она не убивала Джергена, а стала всего лишь невольным свидетелем его смерти.
Размерами палата Мэйвити напоминала стенной шкаф. Металлическая мебель была старой и поцарапанной, но постельное белье сияло белизной свежевыпавшего снега. Мэйвити спала беспокойным прерывистым сном; дыхание было затруднено. На ее левой руке была закреплена пластиковая трубочка капельницы, правая судорожно цеплялась за одеяло. Белая повязка закрывала почти всю голову, напоминая головной убор служителя какого-то диковинного восточного культа. Мэйвити находилась в больнице с часа ночи, когда ее доставила сюда «скорая помощь» с одной из улочек Салинаса, где ее обнаружили лежащей без сознания возле разбитого «Фольксвагена». Она не смогла назвать медикам ни своего имени, ни адреса. Полиция Салинаса выяснила, кто она такая, лишь пробив по базе данных номера ее автомобиля. Однако они уведомили полицейский департамент Молена-Пойнт только после того, как оттуда пришел по факсу срочный запрос о пропавшей женщине. В нем содержалось описание Мэйвити и сообщалось, что ее разыскивают для дачи показаний в связи с убийством, совершенным накануне вечером.