— Смотри, — погрозил он в пустоту. — Вот заведу себе другого кота, чтоб меня встречал, и вообще.
Но паршивая шерстяная скотина, окопавшаяся где-то в недрах квартиры, конечно, так и не появилась.
Илья вздохнул, сожалея о неудавшемся сеансе антистресса со жмаканьем кота за бока, накрутил себе бутерброд и принялся разбирать домашку. Вот стоило ждать окончания школы, чтобы с разбегу влететь вместо сияющей свободы в новый белкококолесный ад с домашками, эссе и дремучими тестами?..За этим занятием и прошел весь вечер.
— Ку-ку, — громогласно заявила Св, одновременно со включением света в комнате брата какую-то совершенно безобразную рань. — Вставай! — она схватила край одеяла и начала тянуть на себя, стягивая его на пол вместе с расслабленной и не ожидавшей такой подлостью тушкой брата. Лежавший рядом предатель-кот тут же порскнул с кровати с возмущенным мявом и снова куда-то задевался. — Пора! Пошли! Вставай! Враги!
— Я сегодня рыбка. У меня нет врагов! И нет ножек. Я никуда не пойду, — сонно отозвался Илья. — Стоп, а куда?
— В гараж! — возмущенно отозвалась сестра, перегнулась через кровать и заорала прямо в ухо, оттягивая за край. — Заезд завтра, алё! А мы даже тупо тапки не переобули! У нас зимние стоят! Надо другие тапки, слышишь меня? Если не будет тапков, я из тебя эльфа сделаю!
— Покрестишь в эльфа, — зевнул Илья, садясь в кровати и, позевывая, почесал в затылке.
— Уши вытяну, — грозно пообещала Св, уже уносясь куда-то прочь.
Илья посмотрел вокруг, ничего ободряющего не обнаружил и понял, что его все равно поднимут и в гараж запихнут, даже если он встанет в распорку в дверях или приклеит себя к кровати. В конце-концов, ралли-спринт был самой, самой главной любовью Св, и Илье приходилось ее разделять, так или иначе, потому что с самого старта, не найдя себе “нормального штурмана” она решила его для себя воспитать. И воспитала, особенного выбора воспитуемому не оставив.
Проходя мимо дверей комнаты сестры, Илья вспомнил про вчерашнюю записку и сделал осторожную попытку в очередной раз выяснить, не сходит ли он с ума.
— Св, а Св?
— Ась?
— Я когда пришел, у нас на двери была бумажка, я ее тебе переклеил на дверь даже, — сообщил он.
— Дааа… спасибо, конечно, заботушка ты моя, а чего кран-то не проверил сразу?
— Чего?
— Кран, говорю, тек под раковиной. Который на машинку. Хорошо, что соседи такие спокойные, еще записки пишут, а не сразу с милицей дверь ломают.
— Мде, — прокомментировал Илья, который точно, абсолютно точно помнил, что на записке было написано совершенно другое. Сфотографировать, что ли, в следующий раз? И вот тут он немного испугался уже на самом деле, потому что походя признал, даже не задумываясь об этом, что странные записки продолжатся.
Как ни странно, но присутствие Св словно отогнало призраков другого мира. Преследователи в красных плащах не являлись, и чувство тревоги не посещало, и вообще рытье в недрах их общей раллийной машины оказалось даже медитативным занятием, несмотря на нервные окрики сестры, которая считала, что они обязательно не успеют, и от этого опозорятся. Прямо сказать, их железный конь-огонь был местами не доделан, и “смена тапок” была меньшим из всех зол, требующих внимания, но, как неоднократно говаривала их ныне покойная бабушка, “как на охоту идти — так собак кормить”, и иначе не получалось. Поэтому на ралли следующим утром они выдвинулись косые от недосыпа до невозможности и угрюмо молчащие друг на друга. К счастью, ехали они в разных машинах, поскольку безномерной, собранный из запчастей раллийный субару даже на учете не стоял, поэтому перемещаться по дорогам общего назначения должен был исключительно на эвакуаторе.
— Я регистрироваться, — Св махнула ему бумажками. — Готовь к осмотру пока.
— Легко сказать, — пробурчал Илья, зябко передергивая плечами, не то от утренней прохлады, не то от недосыпа, не то из-за еще чего. Подготовка к осмотру заключалась в открытии капота, а капот у их машины открывался только с помощью если не лома, то гаечного ключа и такой то матери, которыми нужно было его поддеть точно в момент нажатия на рычаг, так что это в самом деле было проще сказать, чем сделать, но не это, кажется, его волновало. Илья даже оглянулся, пытаясь понять, что именно его нервирует. Все-таки, на ралли, бывает, машины переворачиваются, бывает, что и загораются — дело относительно опасное, и нарваться на какие-то проблемы не хотелось. Ни на странные записочки, ни на странных людей в странных обстоятельствах.
Однако, ни красное, ни небесно-голубое, ни даже безумные блондинистые кудри-проволочки Наты нигде не мелькали, из толпы выделялось только пара огнеупорных комбинезонов самых упоротых гонщиков или их механиков. Ни Св, ли Илья комбинезонами так и не обзавелись, но зато шлемы у них были собственные, а не взятые взаймы у оргов ралли.
— Мы двадцать вторые, — Св, размахивая листами с наклейками, вернулась и припечатала брата ими по спине. — Клей, давай!
— Клею, даю, — покорно согласился Илья, уверясь в том, что тревоги напрасны, и все будет хорошо. Оптимизм оставил его только аккурат в момент старта, когда Св уже вырулила к линии, а Илья случайно посмотрел вбок.
Расстояние словно перестало существовать, пространство рвануло ему навстречу, и он увидел своего преследователя так, словно он стоял и курил вплотную к окну машины, хотя тот был далеко, за линиями трассы, возле павильонов организаторов. Красноплащник едва ли не глумливо улыбнулся, словно увидев взгляд Ильи, и от этого парня словно холодной водой пролило по спине.
А потом машина рванула вперед.
— Не спииим, — рявкнула Св, и Илья, мигнул, вернул взгляд сначала на трассу, потом на “стенку” в блокноте.
— Пятьдесят Левый-3, - прочитал он вторую строку, потому что первую явно проспал.
Холодея от ужаса и ненормальности, он впился в стенограмму трассы так, словно от этого зависели не только секунды времени, но и, как минимум, судьбы вселенной. Время на трассе исчисляется секундами и долями секунд, так что Илья даже как следует перенервничать не успел, как они влетели на второй круг, и выйдя из “шпильки”, взлетели так, словно там был трамплин.
— Сход? — Илья поднял глаза и обнаружил, что они все еще несутся по дороге, только вот вместо прозрачного подлеска, где они ехали в первый раз, их окружает убийственно черный, непролазный бурелом, да еще и залитый молочным густым туманом.
— Стенка! — рыкнула снова Св, и Илья, дернувшись, продолжил читать, то и дело поднимая взгляд на внезапно ставшую незнакомой трассу. Даже покрытие было другим: звук от колес изменился, тоже, да и на вид машина ехала вовсе не по асфальту, это было похоже на утоптанную землю больше, чем на что либо другое.
Они ехали, кажется, полностью вслепую, повинуясь записям стенограммы, потому что дорога перед машиной то и дело мигала, меняя направление, и на курсе их удерживали только штурманские записи, сделанные Ильей во время тестового заезда.
— Сто пятьдесят. Левый — один. Восемьдесят. Финиш.
Словно волшебное слово было сказано: Илья, подняв глаза, увидел мелькнувший флаг в “шашечку”.
— Ничеси меня проглючило, — сказала Св, сняв шлем после того, как вывела машину на стоянку и посидела немного, держась за руль точно так же, как ее брат держался за свой блокнот.
— Что случилось-то? — спросил Илья, сняв свой царапанный шлем, на котором сбоку фломиком был написан состав их экипажа. Выпустить из рук шлем не удалось, пришлось обнять его и сделать вид, что так и было задумано.
— Меня конкретно глюкануло. Кругом левый какой-то лес почудился, трасса другая. Спать, блин, надо больше!
— И машиной вовремя заниматься, — поддакнул ей Илья, до странности чувствуя себя несколько ободренным. Все-таки, не одного его в этот раз закоротило. Он не один. Он не совсем сошел с ума. Как сказано в классике, это гриппом все вместе болеют, а с ума сходят поодиночке.