— Ты что же это делаешь, дурень, а? — зашептал возмущенно Барсик Иваныч. — Ты зачем при живом человеке призрак сотворяешь?! Хранить воспоминания надо, хранить! Понял? А не сотворять из них незнамо что. И любить надо — не это незнамо что — а живого человека! Понял, дурень? Ох, молодо-зелено…
Дверь открыла Леночка. Заспанная, в коротком халатике и пушистых тапочках.
— Ой, Темка! — Леночка смущенно пригладила растрепанные волосы. — Привет. Ты что так рано? Никита еще спит. И мама.
— Вот и хорошо, — Артем улыбнулся. — Я на сегодня машину заказал. Днем переезжаем.
— Ой, правда? Здорово. А ремонт?
— Ну, самое главное — сделано.
— Ты что на меня так смотришь, Темка? Как будто в первый раз увидел. Или давно не видел…
Леночкина улыбка была нежной и родной. Настороженность, которая делала лицо красивой незнакомой девушки в синем сарафане чуть отстраненным и неживым, как у фарфоровой куклы, давно исчезла. Сейчас Леночкины глаза светились любовью и доверием.
— В первый раз, — ответил Артем. — И очень давно не видел… Ты такая красивая, Ленка…
И он крепко прижал ее к себе — теплую, живую, настоящую…
Артем стряхнул подушки на новом диване, сдвинул детскую кроватку в угол. Отступил на несколько шагов. Внимательно осмотрел комнату.
— Да хорошо уже, — сварливо пробурчал пегий кот, усаживаясь на пороге. — Чем пялиться попусту, перекусить бы чего придумал. Твои-то скоро приедут?
— Сейчас встречать пойду, — улыбнулся Артем.
— Ну ладно. Как говорится, полный дом вам всякого добра… И не поминайте, не призывайте, и не сотворяйте… ну ты знаешь, кого не положено.
Кот поднялся и понуро пошел к двери.
— Э-э… Барсик… Барсик Иваныч!
— Чего? — кот обернулся.
— А ты куда?
— Куда-куда, — проворчал кот. — Аделаида-то моя ушла… Хорошая она хозяйка была, и поговорить, и за ухом почесать с уважением, без фамильярности, и сметаны не жалела… Ну, раз ушла — так теперь и мне пора.
— Оставайся, а? — вдруг, неожиданно для самого себя, предложил Артем. — Кот в доме — это хорошо…
— Вурдалак я… Тьфу, кошолак.
— Да какая разница! — Артем махнул рукой.
— Что, правда, приглашаешь? — оживился кот.
— Точно. Обещаю без фамильярностей. И сметаны не жалеть. Ты только мне Никиту не напугай этими своими… переворачиваниями.
— Да что ж я дурень какой, что ли? Мы, порядочные кошолаки, перед кем попало не переворачиваемся! И потом, знаешь, дети они куда понятливее взрослых… это, как это… Стереотипами не искалечены еще, во! А я ему, знаешь, какие сказки рассказывать буду! А колыбельные мурлыкать! Куда там этой, Арине Родионовне… У ее воспитанника ведь тоже кот говорящий был, слыхал небось, а? Он этого кота потом с благодарностью в стихах воспел!
— Так это, — удивился Артем: — Это ты что ли был?
— Ну-у, — кот смущенно завел к потолку желтые глаза, но в его встопорщенных усах Артему почудилась улыбка…
Денис Угрюмов
Солнце на ПСС
Солнце не ошибается. Никогда. Проверено неоднократно. Если она решила, что пора на работу, то сомневаться не приходится. Вот и сегодня, вместо того чтобы преспокойно спать, свернувшись пушистым клубком в ногах Бегемота, она проснулась и пружинисто вскочила, как будто услышала скребущуюся за вагонкой мышь. Но охотиться Солнце вовсе не собиралась. Вместо этого она подошла к подушке и, бесцеремонно оттянув когтистой лапой край одеяла, стала тереться своей рыжей мордой о щеку Бегемота и особенно громко мурлыкать, утыкаясь холодным носом прямо ему в ухо. Кто хочешь проснется. Бегемот, естественно, тоже проснулся, но глаз не открывал и делал вид, что спит. Только не это, подумал он, только не это, я сегодня в отгуле, иди ты к черту со своими пророчествами! Но себе не соврешь. Бегемот знал, что Солнце не ошибается и что вставать все равно придется, отгул — не отгул. Вот пьянь, подумал он, какого лешего надо было вчера оставаться ночевать на ПСС — коньяк, коньяк… Ведь мог же, сунув Солнце за пазуху, спуститься на ночь в долину — я же в отгуле, в конце концов! И спал бы себе как сурок до обеда…
Стоило открыть глаза, как кошка тут же соскочила с кровати и запрыгнула на рюкзак со снарягой, не разобранный после вчерашних спасработ и валявшийся посредине комнатушки Бегемота, загромождая и без того небольшое пространство. Все точно. Перспектива спасти еще одну жизнь стала неотвратимой. Интересно, в который раз подумал Бегемот, она их предчувствует или, наоборот, провоцирует? До выхода на спасработы оставалось приблизительно минут сорок. Бегемот перевернулся на другой бок и ударил кулаком в стену. Никаких реакций из соседней комнаты не последовало, и он ударил сильнее, так, что с потолка посыпалась старая побелка. За стеной застонали пружины матраца, и сонный голос поинтересовался: «Солнце?» — «Да, — ответил Бегемот. — Поднимайся, успеем позавтракать». Послышались стенания, очень похожие на мат, и через несколько минут скрип пружин. Паспарту был разгильдяем во всем, кроме работы — вой сирены из диспетчерской и пророчества Солнца поднимали его из кровати в любом состоянии, сколько бы алкоголя не плескалось в его голове с предыдущего вечера… Услышав, что Паспарту в свою очередь двинул кулаком по стене Хохла, Бегемот вылез из-под старого одеяла, посмотрел сперва на часы, а потом на термометр за окном. Без четверти десять. На улице — плюс три. До сегодняшнего утра температура не поднималась выше минус десяти. Самое время для хорошей лавины. Так, подумал Бегемот, натягивая штаны, может быть, Солнце реагирует на перемену температуры?.. Нет, тогда непонятно, как же она предсказывает падения и травмы альпинистов? Фантастика… Но Солнце не ошибается. Никогда.