– Леди, не надо смешить мой хвост! Специалистов полно. И куда более опытных. Тим, например. Или тот же Базилий. Вы, конечно, можете и не знать, но это именно он меня научил всему, что я умею. Но далеко не всему, что умеет он сам.
– Тимур стар. – Леди Мьяуриссия одобрительно улыбнулась – она тоже чтила ритуал и не любила слишком быстрых побед. – Вот уже четыре сезона он не провел ни одной удачной инициации. Да и до этого его обряды были не слишком успешны. Его время прошло. Беда же Базилия в том, что он слишком умен и опытен. Он много знает о прошлом, но эти знания сейчас ему бы только мешали. Тебе предстоит такое, о чем он знал бы не больше тебя. А он – в отличие от тебя – уже привык к тому, что знает и умеет все. Нет. Здесь нужен вчерашний котенок. Умный – да. Опытный – да, но молодой и нахальный. Такой, как ты.
– Леди, если вам нужны сосунки, то Маркисс даст мне фору в два световых по части нахальства и молодости.
Снова сверкнули под луной белоснежные зубы. Показалось или нет, что клыки действительно удлинились и стали более острыми?
– Маркисс – глуупый мальчиишка. Он на всюу жизнь останется котеонкоум. По части оупыта оун тебе и в подхвоустье не гоудится, да ты и сам этоу знааешь, ты веедь у наас уумница.
Не показалось. В голосе тоже проступают мурлыкающие интонации. Материнские такие, убаюкивающие. Последний довод – довод Матери. Таким тоном говорят со слепыми котятами. Шалунишка, ты опять вел себя плохо, но это ничего, ведь мамочка тебя все равно любит. И слепые котята искренне верят этим словам, а, главное – этому тону. Правда, с возрастом они перестают быть слепыми.
Только все равно почему-то каждый раз так хочется поверить…
– Малыш, послушай, священное право – оно, конечно… но ведь слово Лорантов-Следователей священно не менее! Пятнадцать сезонов они нас игнорировали, пятнадцать сезонов не было никакой надежды на Гуманитарную Благодать. Тебе нравится Рацион? Ну, так вот, их почти не осталось, этих вкусных маленьких плиток. Что ты так на меня смотришь? Да, именно, они тоже часть Благодати, посылаемой нам каждый раз после Испытаний…. Только Испытаний нет уже пятнадцать сезонов. Впрочем, Рацион – ерунда, охотницы нас прокормят, но вот одежда… тебе нравятся кожаные штаны? Грубые, плохо выделанные и скверно пахнущие… Впрочем, что я тебе рассказываю, ты же видел охотниц. И нюхал. А скоро всем придется носить такое – шорты не растут на деревьях. А посуда из глины тебе нравится? Она прелестна, пока остается котячьей забавой, но вот готовить в ней… Зачем? Куда проще уйти в сквот. Надолго. Может быть, навсегда. В сквоте не нужна одежда, и еда годится сырая… Ты знаешь, что число охотниц растет с каждым сезоном? И они все больше времени проводят в сквоте. Они дичают, Ксант… Возобновление Испытаний – наша единственная надежда, иначе очень скоро мы все уйдем в сквот – и уже не захотим возвращаться… как ты думаешь, зачем мы пятнадцать сезонов зажигали Сигнальный Маяк и отправляли дежурных к Лестнице-в-Небо? В некоторых лукошках даже стали поговаривать, что орбита над нами давно пуста, и никто больше не наблюдает свыше. Думаешь, я не знала про эти мерзкие разговорчики? Знала. Но верила, что это неправда и когда-нибудь не верящие будут посрамлены. Я оказалась права. Они не случайно выбрали тебя, у тебя полтора десятка удачных обрядов. Полтора десятка инициаций – и полтора десятка пропущенных сезонов, словно по обряду на каждый, думаешь, это случайно? Нет. Это знак.
– Четырнадцать.
– Ну, пусть пока четырнадцать, это не важно. Пятнадцатый, значит, станет самым важным. Это еще больший знак, – голос Старшей Леди стал совсем ласковым. – Главное – такая честь… Ты не бойся, подумаешь – сучка, велика важность? Все мы внутри одинаковые, что Леди, что сучки, чего тут бояться? Некоторые леди – те еще сучки, тебе ли не знать? Просто делай свое дело, держи покрепче да суй поглубже, делов-то! А если действительно чего опасаешься… – Тут ее тон стал настолько доверительным, что Ксанта затошнило, – то у меня настоечка есть.
Ксант дернул ухом. Ему внезапно стало скучно и противно.
– Ладно. Считай, что уболтала, языкастая.
– Кошки его не устраивали! Ну, так получай сучку, засранец! Будешь теперь скакать на задних лапках через кольцо! Аппорт, Тузик! К ноге!
Ксант передернул затянутыми в мягкое серебро плечами, словно сгоняя муху, но оборачиваться на злобное шипенье из кустов не стал.
Много чести.
Дернув плечами еще раз, словно и в первый раз это было только от утренней промозглости, он вышел на берег. Ему не было холодно, ритуальный плащ жениха на поверку оказался штукой достаточно теплой, хотя и выглядел так, словно пошили его из рыбьей чешуи. И был он плотно застегнут на горле, плащ этот. Словно ошейник.
Жутко неудобный и издалека видимый всем символ его нынешнего статуса. Чтобы случайно не ошибся никто. Даже не знающий Ксанта в лицо. Даже вообще ничего не знающий.
Вот и сейчас на берегу перед ним все почтительно расступались. Впрочем, может, и не перед ним – шестеро молодых Леди-охотниц, накачанных, бдительных и очень не любящих шутить, заставят, пожалуй, почтительно расступиться любую толпу. Этакий то ли почетный эскорт, то ли действительно стража, следить призванная. Чтобы самими Лорантами выбранный жених в последний момент не попытался удрать от предписанного Обряда. Леди Мьяуриссия каждую из них попросила лично – ей очень не понравилось то, как Ксант скомкал конец разговора в Круге.
Тот, кто так легко нарушил один ритуал, будет ли сомневаться, нарушая другой?..
Обряд пришлось отложить почти на трое суток. Сначала Старшая Леди-Мать никак не могла договориться с Держателем Поводка о месте проведения Инициации (или просто Свадьбы – на таком названии настаивали левобережные). Ни та, ни другая сторона не желали соглашаться на проведение столь важной церемонии на противоположном берегу. Сошлись на нейтральной территории, островке на самой середине реки. Такой остров на реке рядом с водопадом и озером был один.
Тот самый, Храмовый, с Лестницей-в-Небо.
Сколько Ксант себя помнил – на этот остров никто не совался. Да и было понятно, отчего – стоило только сунуться, и от тебя долго потом так воняло паленой шерстью, что даже пернатые морщили клювы. Вот и не лез никто. Ну, почти никто – только дежурные, которые Сигнальный Маяк зажигали – не на самом острове, конечно, а на берегу. А потом каждый раз по нескольку дней ждали ответа. Пока самый нетерпеливый из них все-таки не решался сплавать к острову, проверить. И не убеждался на собственной шкуре, что и в этом сезоне Лестница так и осталась на Орбите, да будет она вовеки стабильной.
Но вот уже трое суток над рекою не было ночи – Малая луна спустилась с небес и теперь висела над храмом. Правда, пока это был только символ. Знак того, что эти тупицы там, наверху, признали-таки свою ошибку и поняли, что никого лучше Ксанта им все равно не найти. И Лестница-в-Небо лежала теперь перед ним, покорная и на все готовая, словно заждавшаяся кошка. И будет терпеливо ждать столько, сколько Ксанту захочется. Потому что только от него теперь зависит, как скоро родятся те малыши, для которых она предназначена. Да и родятся ли они вообще…
От дыма слипались глаза и слегка подташнивало. И очень хотелось спать. Глаза она старалась не закрывать, потому что тогда голова начинала кружиться все сильнее, так сильно, что подкашивались ноги, а падать было нельзя. Никак нельзя падать, если на тебе Лунная Шкурка, священный наряд Искупительной Жертвы.
– Эй, кто-нибудь там, скорее воды! Она совсем сомлела!
Узкий носик поильника стучит о зубы. Вода холодная и кислая. Наверняка в ней развели двойную дозу Витаминстимуляторов. Шум в ушах отступает.