На борту "Джона Бэрри" имелось даже специальное отделение с разведывательной аппаратурой. Вице-адмирал не знал точно, что происходило в этом отсеке, но ему было доподлинно известно, что там содержалось достаточно электронной аппаратуры, чтобы шпионить за маленькими зелеными человечками на Марсе, если операторам придет такое в голову. Большая часть собранных ими данных шла прямо в Комитет начальников штабов. Пентагону хотелось знать, насколько слаженно работают вместе французы и немцы. Насколько тесно они сотрудничают? Как осуществляется тактическая связь? Используют ли страны ЕвроКона традиционную тактику НАТО или разрабатывают новые методы?
Информация поступала также от частей британского флота и авиации, которые старались, как могли, облегчить задачи своих союзников – например, следуя тенью за своими французскими и немецкими коллегами или же затрудняя задачи разведчиков ЕвроКона тем, что давали им больше объектов для слежения и опознания.
Адмирал сел на свое место и одел наушники. Вслушиваясь в спокойные деловые переговоры подчиненных, Уорд изучал экран, стараясь углядеть какую-нибудь схему в том, что на первый взгляд казалось беспорядочным скоплением самолетов, кораблей и подводных лодок ЕвроКона. Он был уверен, что такая схема существует. Должна существовать. Квалифицированный морской поиск был задачей нелегкой. Чтобы сформулировать правила, по которым вытанцовывались фигуры этого сложного морского балета, необходимо было учитывать все – скорость, угол обзора, дальность плавания, погоду. Если он сумеет предсказать следующую фигуру этого сложного танца, это поможет его кораблям и танкерам, везущим ценный груз, добраться до порта назначения незамеченными. Если же ему это не удастся, придется прибегнуть к запасному варианту – использовать корабли англичан, чтобы сбить охотников со следа.
Человек, следивший за электронной панелью прибора, показывающего объекты, угрожающие кораблю, неожиданно резко выпрямился в своем кресле. В голосе молодого человека слышалось волнение, но отрапортовал он довольно четко:
– Пеленг ракеты один-шесть-пять. Предположительно радар "игуаны", находящейся на борту самолета. Очень сильный сигнал. Время один-два-один-девять.
На дисплее появился соответствующий символ, и, выделяя его, Уорд увидел линию пеленга, тянувшуюся от "Лейт Галфа" в направлении засеченного радара. Нельзя было точно сказать, где находился самолет, несущий на борту этот радар, но, поскольку сигналы были сильными, можно было предположить, что, возможно, он находился очень близко – слишком близко.
Миллер, сидевший слева от адмирала, поглядел на свою панель и кивнул:
– Это "Атлантик", сэр.
Черт побери! Французский "Атлантик" был патрульным самолетом, аналогичным "Ориону" Р-ЗС, который использовали в морской авиации США. Уорд внимательно изучил свой дисплей. Там не появилось ничего нового. Похоже, этот самолет материализовался из воздуха. Этот пилот, должно быть, летел прямо над гребнями волн. Адмирал подавил в себе возникшее было восхищение летными качествами противника и задал один-единственный интересовавший его вопрос:
– Он засек нас?
– Вполне возможно, сэр. Сила сигнала все увеличивается.
Второй оператор подал голос из-за перегородки:
– Мы приняли высокочастотный радиосигнал, сэр. Тот же пеленг, что и на радаре.
Уорд поморщился. Должно быть, эти сигналы означали, что "Атлантик" засек их и входит в контакт. Это просто ужасно. Их выследили. Уорд снова посмотрел на монитор. Французский самолет наверняка был близко. И летел он именно из той точки карты, которую он чуть раньше определил как брешь в разведывательной схеме ЕвроКона. Либо французские сенсоры были гораздо лучше, чем думали о них служащие морской разведки, либо кто-нибудь из психологической службы противника просто-напросто прочитал его мысли.
Что ж, позже ему будет о чем подумать. А сейчас у него был достойный противник, этакая жирная рыбка, которая неплохо будет выглядеть на сковородке. Но сначала ее нужно поймать. Он еще раз взглянул на приборы и кивнул:
– Хорошо, Джерри, ну-ка посвети им. Сообщи всей группе, чтобы включили наши радары и сети. Посмотрим, с кем мы имеем дело.
– Да-да, сэр. – Капитан-лейтенант тихо передавал в микрофон его приказ как своим матросам, так и на другие корабли. Уорду слышно было, как он сообщил капитану "Лейте Галфа" об изменении статуса корабля.
Один за другим стали оживать все мониторы информационного центра. На главном дисплее вдруг появились сотни воздушных и морских объектов, которые быстро отсортировывались компьютерами системы "Эгида". Большинство самолетов противника были снабжены импульсными повторителями, и регистрировались на экранах только эти устройства, в то время как свои самолеты определялись вплоть до типа и номера, написанного на боку. Импульсные повторители самолетов ЕвроКона откликались только на свои, шифрованные сигналы.
Компьютерные сети группы 22.1 были не менее важны, чем ее радары. Они позволяли компьютерам, установленным на разных кораблях, общаться между собой, делиться информацией о предполагаемых целях и состоянии орудий. Поскольку сети работали с использованием радио, они были отключены, чтобы конвой не выследили. Но как только сеть снова начинала действовать, крейсеры и миноносцы конвоя могли действовать уже не как отдельные корабли, а как единый, хорошо отлаженный механизм.
Уорд сконцентрировал внимание на главном мониторе, ожидая, пока на экране появится изображение того, кто их выследил. Наконец на экране появилась расплывчатая черная точка, обозначавшая "Атлантик", от точки шла линия, показывавшая курс и скорость самолета.
Патрульный самолет летел на расстоянии шестидесяти миль от корабля на средней высоте. В военное время он бы немедленно сбил этот самолет. Сейчас же все, что он мог сделать, это смотреть, как кружит над его конвоем этот самолет – считает, сортирует информацию и передает ее врагам.
Адмирал снова посмотрел на офицера-наблюдателя.
– Нам требуется больше информации, надо подняться в воздух и добыть ее. Готовьте к вылету вертолеты.
Через несколько минут три вертолета SH-60 "Сихок" летели на восток, юг и юго-восток. Вместе они образовывали пикет, способный пролететь восемьдесят миль, прежде чем потребуется спуститься на дозаправку. Хотя радар "Лейте Галфа" мог отслеживать крупные цели на довольно большой высоте – до нескольких сот метров, он не мог обнаружить низко летящие военные самолеты, пока они не появлялись на линии горизонта. Даже фазовый радар не обладал способностью видеть на сто метров под землей. Использование "Сихоков" с их собственными радарами, электроникой и командами наблюдателей давал группе выигрыш во времени.
– Сообщите, что нам нужно подкрепление. И свяжитесь с англичанами. Спросите, не смогут ли они обеспечить хоть какое-то дополнительное прикрытие.
Уорд предпочел бы, чтобы над его головой летал патруль из американских истребителей. Им привычнее было работать с кораблями, оснащенными системой "Эгида". Но рядом не было свободных F-14 или F-18. Ближайший авианосец был еще далеко – в Северной Атлантике, на расстоянии около тысячи миль. Вашингтон, не желая дальше наращивать напряженность, не хотел вводить авианосцы в Северное море. Адмирал понимал, что здесь была задействована политика. Но действуя без обычной авиационной поддержки, он чувствовал себя каким-то... голым.
– Объявляйте готовность номер один! – приказал Уорд Миллеру.
Через несколько секунд послышались завывания корабельной сирены.
"СИХОК" 202
Лейтенант Дэн Магайр, оператор сенсоров "Сихока" 202 громко зевнул, радуясь тому, что звуков не слышно из-за дребезжащего гула двигателей. Даже когда все время ждешь, что что-то может случиться, долгое патрулирование над морем было занятием скучным и утомительным. Сейчас они были в семидесяти милях и в часе полета от группы 22.1.