— Нет необходимости бояться, — нетерпеливо сказал Неро. — Я тебя не укушу.
Это хреново, что часть моя была разочарована таким заявлением?
Ага, сообщил мне мой внутренний циник. Это реально хреново.
— Это по поводу Харкера, — сказал Неро.
Я перестала отступать.
— Его судили?
— Нет, его все еще допрашивают, — сказал Неро.
— Все еще? Но прошел целый месяц! — запротестовала я.
— Да, но ситуация непростая. Я не мог сказать Высшим Ангелам о дозе чистого Нектара, которую он попытался тебе дать. Они бы захотели узнать, зачем он это сделал, и не погнушались бы воспользоваться любыми средствами.
Значение его слов не могло быть более ясным. Как и взгляд, которым он меня наградил.
— Они бы стали меня пытать.
— Да, — мягкое шипение этого единственного слова проклинало не хуже хора обвинений.
— Так если Высшие Ангелы не знают правды о случившемся, то что, по их мнению, сделал Харкер? — спросила я.
— Существовала единственная причина, по которой я мог отдать Харкера под стражу: несанкционированное убийство Роуз Крейн. Он мог арестовать ее во время сражения в «Сладких Снах», но вместо этого убил ее. И тем самым лишил Легион возможности допросить организатора демонической схемы по набору сверхъестественных существ в Нью-Йорке.
На меня накатило отвращение.
— Они бы пытали ее, Неро. Я могу не согласиться с тем, как Харкер пытался использовать меня, чтобы найти моего брата для бога, на которого он работает, но убив Роуз, он уберег ее от долгих лет пыток. Между смертью и пыткой она сама выбрала бы смерть, я знаю. Я не уверена, почему он это сделал, но это был акт милосердия.
— Я знаю, почему он это сделал, — тихо сказал Неро. — Потому что вопреки всему, что он натворил, Харкер все равно заботится о тебе. Он пощадил Роуз, чтобы избавить тебя от чувства вины за то, что отправившись за ней, ты обрекла ее на вечную агонию.
— Я… я не знаю, что на это сказать, — никто раньше не убивал ради меня, и я разрывалась между тем, чтобы ценить его милосердие и презирать его открытое неуважение к человеческой жизни.
Неро пристально наблюдал за мной, как будто на моем лице крылась разгадка величайшей тайны мира.
— Только время покажет, как все развернется, и каким будет ответ Высших Ангелов. Или, я выражусь точнее, каков будет ответ Никс. Она возглавляет Высших Ангелов и лично занимается допросом Харкера.
— Харкер расскажет им о Нектаре, который пытался мне дать? Или о Зейне? — спросила я Неро.
— Нет, — немедленно ответил он. Видимо, он уже это продумал. — Харкер следует приказам бога, который плетет схемы без ведома остальных. Как демоны заколдовали своих последователей, чтобы те вынесли допрос, так и этот бог наверняка сделал это с Харкером.
— Бог вмешается и спасет его?
— Не думаю, — ответил Неро. — Он ведет свою игру. Пока никто из других богов не знает о твоем брате.
Верно. Если бы все боги знали о Зейне, они бы уже арестовали меня и заставили выпить Нектар, чтобы найти его. Только кто-то с близкой связью с Зейном мог ментально связаться с ним, не зная о его местоположении.
— То есть бог не может сейчас раскрыть карты, помогая Харкеру. По крайней мере, не явно. Тем временем я пытался выяснить, с каким богом мы имеем дело.
— Как? — я сомневалась, что Неро планировал завалиться на одну из их встреч и потребовать сообщить, кто из них дергает за ниточки Харкера.
— Я говорил с Никс, задавал ей осторожные вопросы о богах, чтобы выяснить, кто может готовиться к игре против остальных. Она знает их лучше любого из нас.
— Потому что она видится с богами? — уточнила я.
— Потому что один из богов — ее любовник, — ответил Неро.
Ого, ничего себе. Вот это уже интересно. Я никогда не слышала, чтобы бог брал себе в любовники ангела, но Никс явно не обычный ангел. Должна быть причина, по которой она является Первым Ангелом.
— Эти отношения делают ее более пристрастной или менее пристрастной в расследовании дела Харкера? — спросила я. — Что если ее любовник — тот бог, с которым заключил сделку Харкер? Тогда она уже может знать, кто такой Зейн, — я ощущала нужду сделать хоть что-нибудь, сейчас же найти брата и защитить его, но я все еще была очень далека от нужной мне силы. И даже если я стану ангелом и получу эту силу, я не сумею выстоять против бога.
— Если бы Никс знала о твоем брате, она легко могла бы состряпать причину для твоего ареста. Ты не самый послушный солдат.
— Если ты намекаешь на то, как я вернулась на Черные Равнины, чтобы спасти тебя…
— Никс даже не понадобится такая большая причина, — сказал Неро. — Но это напомнило мне, что я все еще не придумал подобающего наказания за твое нарушение дисциплины.
— А как ты называешь все эти дополнительные вечерние пробежки, которые ты заставлял меня выполнять прошлый месяц?
— Тренировки. Наказания менее приятны.
Я вздохнула.
— Может, ты просто спустишь это на тормозах?
Неро наградил меня тяжелым взглядом.
— Это на меня похоже?
— Нет, не особо, — я улыбнулась ему. — Но как насчет такого: не сойти мне с этого места, если я сделаю это снова?
— Ты принесешь для этого настоящую клятву? Клятву, связанную кровью, а не обещание девочки-подростка на фантике от жвачки.
— Ну, я… — я фыркнула. — Прости, нет. Не могу. Если ты опять угодишь в плен сегодня, я точно пойду снова спасать твою задницу.
— Я контролировал ситуацию, — холодно сказал Неро.
— Нет, не контролировал. Мог бы хотя бы честно признаться в этом.
Неро продолжал сверлить меня взглядом, прищурив глаза.
— Ты неисправима.
— А что, спасибо. Это одно из моих лучших качеств, — радостно сказала я. — И ты меняешь тему.
Неро застыл, на лице отразилось негодование.
— Абсолютно точно нет.
— Еще как.
— Я отказываюсь ввязываться в этот инфантильный спор.
— Поздно. Уже вмешался, — сообщила я ему.
— Давай вернемся к насущным вопросам, — сказал Неро, спокойно скрещивая руки. — Даже если любовник Никс — тот бог, что стоит за действиями Харкера, не факт, что он рассказал бы ей что-нибудь. Боги не делятся всем даже с их любовниками.
— Тогда они во многом похожи на ангелов, — я покраснела, осознав, как он может это истолковать. — Я имею в виду, не очень-то делятся информацией. Вообще. Не именно с любовниками.
Неро рассмеялся — то есть по-настоящему рассмеялся. Я готова была выкопать себе такую большую яму, чтобы даже не видеть верха, но по крайней мере, он наслаждался моей бессмысленной болтовней. Я пригвоздила его тяжелым взглядом.
— Если у тебя нет магии, чтобы подкрепить этот взгляд, Пандора, я предлагаю тебе уйти, пока ты не продолжила, — сказал Неро с идеальным спокойствием.
— Продолжила? Ты называешь это «продолжить»?
Он пожал плечами.
— Все всегда может стать хуже.
— И на этой счастливой ноте, думаю, я пойду в постельку, — сказала я, направляясь к двери.
— По дороге вниз не забудь взять первые две книги из списка. Опрос по ним будет завтра вечером.
Я застыла на пороге и резко развернулась.
— Ты серьезно?
— Нет, я шучу. Возьми, пожалуйста, паршивый журнал-таблоид, чтобы вместо этого ты могла рассказать мне о последней любовнице какого-нибудь расфуфыренного ангела. Умираю от желания узнать.
Неро сказал это с таким серьезным лицом, что я невольно расхохоталась. Я все еще хихикала про себя, пока получала в библиотеке «Магическую ботанику» и «Историю и политику колдовства в Нью-Йорке», что вызвало неодобрительный взгляд ночного библиотекаря — мужчины, который отрицал стереотипы о библиотекарях. Ну, он носил жилет. Просто под ним он не носил рубашки. Почему он был таким ворчливым, я понятия не имела. Возможно, он не одобрял, когда полностью одетые люди читали книги.
Я вернулась в свою квартиру с новыми книгами в руках — а в моем мозгу отпечатался образ пирсинга в сосках библиотекаря, заметный даже сквозь жилет. Такой пирсинг, наверное, чертовски больно делать.