— Тебя тут ждали поклонницы, — сказа она. — И я ждала.
От её слов по коже пробежали неприятные мурашки. Я не утерпел — дёрнул плечами (никогда не любил, когда мне дышали в ухо). Поправил соскользнувшие к кончику носа очки. И снова нащупал спрятанный под блузой девицы кожаный брючный ремень. Девчонка молчала. Уже не улыбалась. Но и не злилась — внимательно смотрела мне в глаза. Из общего фона запахов я выделил аромат её духов (незнакомый, но приятный). Из динамиков по залу прокатывались звуки музыки и голос Сергея Рокотова. Рокот, как и раньше, не тянул высокие ноты; но фальшивил нечасто. Мельком я увидел бледное лицо Сергея — поверх головы его подружки. Мне почудилось, что Рокотов со сцены посматривал не просто в нашу сторону — именно на нас с Беллой. Изабелла Корж вновь надавила на мои руки, но не сместила их со своей поясницы. Хмыкнула и прикоснулась холодными пальцами к моей шее, приблизила к ней свои губы.
— Хочешь, чтобы тебя включили в состав ансамбля Рокотова? — сказала она. — Ты можешь создать и свой собственный музыкальный коллектив: без Рокотова и его приятелей.
Корж прикоснулась губами к мочке моего уха. «Испачкала помадой», — подумал я. Мерзкие мурашки вновь рванули по моему телу.
— Могу помочь, — прошептала Белла. — Если хочешь.
Она чуть отстранилась, заглянула мне в лицо, вопросительно приподняла правую бровь. Блондинка хитро улыбнулась, блеснула ровными зубами. Но не притронулась к моим рукам — склонилась к моей шее.
— Рокотов и его приятели поют здесь не бесплатно, — сказала она. — Они работают официально: за деньги. Получают по семьдесят рублей в месяц — это мне мама говорила.
Корж отклонила голову — проверила мою реакцию на её сообщение. Покачивалась под музыку, улыбалась. Я вновь подумал, что она совсем не походила на Наташу Кравцову (та соблазняла меня перед Новым годом мастерски — и ненавязчиво, по-взрослому).
— Зарплату им платит ДК, — шепнула Белла. — Инструменты для ансамбля тоже приобретала моя мама: за деньги Дворца культуры. Так что Рокотова и его дружков ты не бойся.
Напор бюстгальтера ослаб: девица посмотрела мне в лицо, махнула накрашенными ресницами. Холодным пальцем погладила меня по шее, царапнула кожу ногтем. Мне почудилось, что лившийся из динамиков голос Рокотова дрогнул.
Белла снова пошевелила напомаженными губами.
Вопрос я не услышал, но ответил на него:
— Не хочу.
Улыбнулся. Потому что мысленно видел себя вовсе не шестнадцатилетним очкариком, а полысевшим «зрелым» мужчиной. Представил вдруг, как выглядел бы я «настоящий» радом с этой пятнадцатилетней соблазнительницей.
Девчонка поднесла ухо к моим губам.
Я повторил:
— Ничего не хочу: ни собственный ансамбль, ни деньги за выступления.
Белла подняла лицо. Я в очередной раз отметил, что она далеко не красавица. Решил, что Изабелла ещё совсем ребёнок — несмотря на уже вполне сформировавшееся женское тело.
— А чего хочешь? — спросила Корж.
Она повернулась лицом к сцене — видел в её глазах отражения света прожекторов.
— Хочу мир во всём мире, и чтобы глаза были добрыми, — ответил я фразой своего младшего сына (он её произнёс в ответ на похожий вопрос в пятилетнем возрасте).
Изабелла вскинула брови. Её губы дрогнули, словно она в последний момент передумала улыбаться. Девчонка снова склонила голову к моему плечу — в мои ноздри вновь ринулся запах её духов.
— Какие глаза? — спросила Белла.
Я тряхнул головой — как мне показалось, решительно. Состроил серьёзную мину, поправил очки. Отметил, что Рокотов не вытягивал ноты: либо ленился, либо всё же не умел.
— Все глаза, — сказал я.
Блондинка нахмурилась. Мне почудилось: она растерялась. Отметил, что девчонка не разглядела ответ на свой вопрос в моих глазах и опять толкнула меня бюстгальтером.
— Не понимаю, — выдохнула она мне в ухо.
Я пожал плечами. Решил, что мой жест получился вполне удачным: уместным движением под звучавшую в танцевальном зале мелодию. Теперь уже я склонился к уху партнёрши.
— Не хочу в ансамбль Рокотова, — сказал я. — Быть артистом не хочу: ни эстрадным, ни каким-то другим — ни бесплатно, ни за деньги. И собственный ВИА мне тоже не нужен.
Корж отклонила голову.
— Зачем ты тогда пришёл? — спросила Белла.