Я посмотрел ей в глаза и спросил:
— А вы, дамочка, с какой целью интересуетесь?
— Я журналист, — ответила женщина. — Корреспондент газеты «Комсомольская правда».
Глава 18
— Котёнок! — крикнул Лёня.
Свечин застыл в десятке шагов от меня: с сумкой и гитарой в руках. Я отмахнулся от него. Рассматривал остановившую меня журналистку. На вид ей было слегка за тридцать. Светловолосая, остроносая, худощавая — эдакая наряженная в советский деловой костюм Шапокляк в молодости. Женщина посматривала то на меня, то на рудогорских школьников, собравшихся около стойки администраторов (Алина Волкова стояла к нам спиной). То оглядывалась на группу кубинцев, которые неторопливо направились к выходу из гостиницы.
— Я права? — сказала женщина. — Это Алина Солнечная?
Она не выпустила мой рукав.
— Вы точно журналистка? — переспросил я.
Высвободил руку.
— Товарищ, предъявите документ, — сказал я. — Будьте так любезны.
Женщина метнула встревоженный взгляд вслед кубинцам (те уже подошли к двери). Взмахнула флажками, поспешно вынула из сумки красные корочки — я рассмотрел на них надпись: «Союз журналистов СССР». Женщина показала мне обложку документа, словно проездной билет. Я выдернул удостоверение у неё из рук. Раскрыл его, взглянул на чёрно-белую фотографию (журналистка на ней выглядела лет на десять моложе, чем сейчас). Прочёл: «Фамилия: Григалава. Имя и Отчество: Дарья Матвеевна». Пролистнул дальше, полюбовался на отметки об уплате членских взносов.
— Фотографию сама вклеила? — спросил я.
— Что? — переспросила Дарья Матвеевна.
Она чуть изогнула губы — растеряно улыбнулась, будто решила, что ослышалась. Свела над переносицей подкрашенные тонкие брови. Забрала удостоверение, сунула его в сумку.
Я выдал скороговоркой:
— Статья сто девяносто шестая УК РСФСР. Подделка удостоверения или иного выдаваемого государственным или общественным предприятием, учреждением, организацией документа наказывается лишением свободы на срок до двух лет или исправительными работами на тот же срок. Использование заведомо подложного документа наказывается лишением свободы на срок до одного года, или исправительными работами на тот же срок, или штрафом до ста рублей.
Григалава махнула флажками.
— Юноша, не говорите ерунду! — сказала она. — Мой документ настоящий.
Женщина отмахнулась от моих слов. И тут же огляделась по сторонам, словно фразу о документе сказала не для меня.
Спросила:
— Юноша, откуда вы приехали?
Она осмотрела меня с ног до головы, будто выясняла размер моей одежды или искала на моих вещах нашивки с моим именем.
Я сощурил глаза и выдохнул:
— Ха!
Указал на журналистку.
— Вот ты и прокололась! — сказал я. — Будто ты не знаешь, кто мы!
Звуки моего голоса эхом отразились от колонн и умчались к потолку. Я снова привлёк к нам внимание (и не только Лёнино). Заметил, что наш отряд уже добрался до лифтов.
Развёл руками.
— Да нас тут все знают! — заявил я.
Следившие за нашим разговором иностранные гости в меховых одеждах улыбнулись, продемонстрировали белые зубы — будто подтвердили мои слова.
Я воскликнул:
— Шпионишь для «Орлят» из Горького?!
Поднял с пола сумку.
— Вечно вы за нами всё повторяете! — сказал я. — Ничего не можете сами придумать! Передай своим, что смоленский ансамбль песни и пляски «Ленинские пастушки» в этом году снова займёт первое место! Мы победим! Ясно?! А вы, «Орлята», учитесь летать!
Дария Матвеевна скривила губы.
— Юноша, что ты несёшь? Какие «Орлята»? Я журналист из газеты «Комсомольская правда»…
— Ты шпионка! — выпалил я.
Стоявшие рядом с нами гости столицы снова обернулись на звуки моего голоса. Посмотрели на нас и неприметные мужчины в серых костюмах, читавшие газеты в вестибюле гостиницы (я приметил двоих). Я усмехнулся, махнул рукой белозубым иностранцам — те помахали мне в ответ.
Журналистка приоткрыла рот.
— Ничего тебе не скажу! — заявил я.
Посмотрел Григалаве в лицо, хмыкнул. Развернулся на сто восемьдесят градусов. Поспешил к стоявшим около дверей лифтов одноклассникам.
— Мальчик, постой! — услышал за спиной голос журналистки.
Не обернулся. На ходу поправил очки. Догнал Свечина.
Лёня спросил:
— Что эта тётка от тебя хотела?
Я пожал плечами.
Ответил:
— Про какой-то ансамбль песни и пляски спрашивала. Решила, что мы приехали из Смоленска. Обозналась.