Полковник ответил на мой немой вопрос:
— Жена. С твоей мамой консультировалась. По телефону. Ещё тогда. После того четверга.
Я убрал подарок в футляр — нацепил старые очки, показавшиеся мне вдруг тяжеленными.
— Михаил Андреевич…
Полковник поднял руку.
— Перестань, Крылов! — сказал он. — Это Галина идея. Новые очки. Вместо тех, сломанных. Она всё это организовала. Подарок для тебя. Обидится, если не возьмёшь. Ты её знаешь.
Михаил Андреевич хмыкнул, шумно отхлебнул из чашки — не сводил с меня глаз.
Я вздохнул, кивнул головой.
— Знаю.
И добавил:
— Спасибо.
Сунул футляр в карман куртки.
— Не представляю, чем буду отдариваться, — сказал я.
— Уже, — сказал Полковник.
— Что, уже?
— Это мы отдариваемся, — сказал директор школы. — За тот четверг. Группа «А» готовилась штурмовать. Ожидали потери среди детей. Других вариантов не было. А тут ты. Рискнул. Но у тебя получилось. Спасибо. Очки — это не потеря. Купили новые.
Он пожал плечами. Полковник снова сделал шумный глоток, ткнул себя не вынутой из чашки ложкой в щёку. Я пока не решился пить чай: опасался обжечь язык. Но ложку я аккуратно положил на поднос около кипятильника. Тишину нарушало монотонное тиканье настенных часов.
— Кстати, Крылов, — сказал директор школы. — Раз уж ты здесь. Спрошу тебя о твоей однокласснице. Об Алине Волковой.
Я поинтересовался:
— Она и к вам подходила?
— Кто? Волкова? Зачем?
— Говорила по поводу комсомольского собрания, — сказал я. — Просила вас за меня заступиться?
Михаил Андреевич откинулся на спинку стула — та жалобно застонала.
— Не разговаривал с ней, — сказал он. — По этому поводу. А собиралась попросить?
Я пожал плечами.
— Не знаю. Могла. Наверное.
Заметил, что перенял манеру Полковника говорить короткими фразами.
— Не говорил с ней, — повторил Снежный. — На эту тему. А вот к тебе разговор есть. У меня.
Директор школы выдержал паузу — смотрел мне в глаза.
— Будь осторожен, Крылов, — сказал он. — С Алиной Волковой.
Я не отвёл глаз, но приподнял брови и произнёс:
— Не понял вас, Михаил Андреевич. В чём именно мне быть осторожным?
— Девчонка влюблена в тебя…
— Михаил Андреевич…
— Влюблена, — повторил Полковник. — Галя такое видит. Не ошибается.
Директор школы качнул головой.
— Она сказала: ты изменился, Крылов. Очень. За лето. Повзрослел. Стал самоуверенным.
Снежный дёрнул плечом.
— Волкова романтик, — сказал он. — Ранимая. Будь с ней осторожен. Не навреди.
Я ответил:
— Постараюсь, Михаил Андреевич.
— И ещё, Иван, — сказал Полковник. — У вас скоро выпускные экзамены. И поступление в институт. Не знаю, какие у тебя планы. На Волкову. Но…
Я улыбнулся.
— Понял вас, Михаил Андреевич.
Покачал головой.
— Всё будет хорошо, — заверил я. — Не переживайте. Я пообещал отцу, что ни в этом, ни в следующем году он не станет дедом.
Директор школы улыбнулся, скрипнул стулом.
— Вот это правильно, Иван, — сказал он. — Мудрое решение. Успеете. Какие ваши годы.
Он развёл руками, взял чашку — указал её на меня.
— Позвони ей, — сказал он. — Успокой девчонку. Она переживает. Из-за собрания. Точно тебе говорю.
Я кивнул.
— Конечно, Михаил Андреевич. Позвоню. Как только приду домой.
Полковник пожал плечами.
— Зачем так поздно? — спросил он.
Указал мне на телефонный аппарат.
— Звони.
Полковник вновь откинулся на спинку стула, поднёс к губам чашку. Посматривал на меня, улыбался. Я мысленно одобрил идею Снежного. Поблагодарил директора за разрешение, придвинул к себе громоздкий телефонный аппарат. Вертел телефонный диск, смотрел, как директор школы пил чай: он вновь коснулся своего лица забытой в чашке ложкой. «Моя мама бы такого не стерпела», — подумал я. Прислушался к звучавшим из динамика громким гудкам. Сперва я позвонил в сорок восьмую квартиру: представил, что Волкова сейчас сидела на кресле в гостиной, нервно покусывала губы и заполняла пространство комнаты табачным дымом. Но Алина не взяла трубку. Я озадаченно хмыкнул, набрал номер квартиры её бабушки. Не нашёл Алину и там. Нина Владимировна сообщила, что её внучка ушла в школу: на «комсомольское собрание».
— Как интересно, — пробормотал я.
Вернул трубку на рычаги.
— Что там? — спросил Полковник.