Как быстро люди отвыкают от простого и непритязательного. Стоит сесть в дорогую машину, плавно рассекающую даже по нашим раздолбанным дорогам, уже не купишь тарахтящую ладу калина. Имея просторную квартиру, обставленную дизайнерской мебелью, не сможешь жить в однокомнатной хрущевке с совмещенным санузлом и желтой жижей из-под крана вместо воды.
Привыкший к комфорту Артем, зайдя в общежитие своей любимой сестренки, поморщился от затхлого запаха. Длинный коридор с обшарпанным линолеумом показался ему нескончаемым, а комната Кристины, где она каким-то чудесным образом размещалась с двумя соседками – непригодной к жизни коморкой.
– Это что за холупа? Котенок, не тебе жить в таком клоповнике, – недовольно сказал парень и посмотрел на сестру, что практически с самого отъезда от дома не произнесла ни слова. Тогда Тема списал это на усталость, а теперь ее поникший вид расценил, как стыд за такое… жилище.
– Темочка, забыл, как сам жил с Витом в общаге? – закатила глаза Кристина и достала из-под кровати свой чемодан. Недовольство Артема ее раздражало. Как ни крути, а у нее было чисто, прибрано и пусть не шикарно, но вполне уютно. К тому же забота любящего старшего брата была какой-то запоздалой. Год она прожила в этом клоповнике, как он выразился, и не умерла. Пока Крис о себе не напомнила, он прекрасно жил, развлекался и не думал о том, на чем спит его сестренка.
Парень словно прочел мысли своего котенка. Он почувствовал острый укол совести за те лишения, что она была вынуждена терпеть. Год назад, когда Артем доставил Крис в общежитие, договорился с вахтершей и дотащил ее чемодан до комнаты, это место не казалось таким жутким. Может, потому что голова гудела после бурной вечеринки накануне, может, из-за нового дела на работе. И как он мог столько месяцев не думать о своем котенке?
– Прости меня, пожалуйста. Я никудышный брат! – он сказал это от чистого сердца и знал, что Крис поймет, что не соврал. И она поняла. Одного виноватого вида Артема хватило, чтобы девушка мигом забыла минутную обиду и крепко обняла старшего Крылова. – Насовсем переедешь и это не обсуждается. Потом найду тебе квартиру. Где-нибудь поблизости от меня, чтобы была под присмотром.
– Тем! – недовольно выкрикнула Кристина, если опустить то, что она уже не ребенок и не нуждалась в надзоре брата, этот переезд грозил ей другим, более страшным – встречами с Виталием. Она и без того не знала, как ей продержаться неделю с ним под одной крышей, а тут…
– Котенок, не обсуждается. Надумаешь спорить, организую, что тебя из общаги выпрут, – довольно спокойно заявил парень, без зазрения совести думая, что подстава родной сестры в благих целях – это не проступок.
– Нет. Артем, я не ребенок! Меня все устраивает. Одно дело пожить, пока нет воды, другое – чтобы ты меня устраивал!
– Во взрослую поиграть решила? Котенок, ты же на деньги родителей живешь. Они тебя кормят, поят, одевают. Это несерьезно. Поверь, жить с братом куда более взросло, чем отдельно, но за папочкин счет.
Кристина виновата поджала губу. Брат был совершенно прав. Она уже думала о том, чтобы устроиться на работу и не тратить родительских денег больше, чем на самое необходимое, но во время учебы и сессии было не до того.
– Я устроюсь на работу, – обиженно сказала девушка, чем вызвала Темину улыбку. Сейчас его котенок снова превратился ту малышку, что ждала его в Тюмени и дулась, когда он как-то задевал ее девичью гордость. Как же Крылов любил свою сестренку и почему, дурак, потерял целый год рядом с ней в одном городе?
– Устроишься. Для начала последишь за моей квартирой. Откажусь от клининговых услуг и заказов еды на дом. Будешь готовить, убираться, а я тебе за это дам на карманные расходы, а чтобы все было честно, платить буду по расценкам наемных работников.
Предложение казалось выгодным и очень заманчивым, но все упиралось в одно большое, но – Виталия Филатова. Кристина до сих пор чувствовала на себе его запах, тело хранило следы его прикосновений, губы горели его поцелуями, а душу выворачивало наизнанку от унижения и боли. Но даже это не самое страшное! Крис понимала, какое чудовище Филатов, но знала, что со своим дурным сердцем ничего не сможет поделать и снова без памяти влюбится. А может, уже влюбилась, ведь от одной мысли о брюнете грудь до боли сдавливало осознание невозможности их отношений. Вот только Артем никак не мог знать сестринских переживаний.
– Все, котенок. Собирай вещи, – он чуть подтолкнул сестру к раскрытому чемодану, принимая ее молчание за согласие.