— Капитан, — тихо проговорил Джеймисон. Весь облик его источал подобострастную покорность, лицо жалостливое, бровки съехались домиком, щенячьи глазки смотрели с преданностью, а губы едва подрагивали. — Я хотел бы извиниться. Был не прав.
— Я устала, — вздохнула Мурси. — Может завтра?
— О, я не буду больше к вам лезть со своими наглыми домогательствами. Просто вы выпьете кофе, я вам поплачусь и посамобичуюсь, а потом оставлю вас отдыхать, а сам ещё немного поплачу в казарме, договорились?
— Договорились, — усмехнулась Мурси и впустила незадачливого ухажера в каюту. Руки её сами потянулись к чашке. — Ты прям знаешь, что я люблю перед сном.
— Это удивительно, — уже увереннее улыбнулся красавчик, присаживаясь на стул. — Обычно люди от кофе становятся энергичными, а вы всегда его перед сном пьете.
— Немного по-другому работает нервная система, — зевнула Мурси и села на кровать.
— Знаете, я много думал, — Джеймисон замолчал, облизал пересохшие губы, будто собираясь с духом. — Я честно не понимаю, что со мной приключилось. Раньше никогда такого не испытывал. Возможно, я впервые в жизни влюблён.
— Нет, Джеймисон, — покачала головой капитан и сделала солидный глоток. — Я раскрепощенная и богатая, а в твоем представлении это прям идеал женщины, разве не так? Говорила Моргану и тебе тоже самое скажу. Посмотри на меня внимательно, отдели от образа Тёмную Материю и ты увидишь, что влюбляться тут не во что. Зафиксируй в своей голове меня такую и наваждение спадёт.
— Хорошо, я попробую. Наверное, вы правы, ведь не зря начальник, — мягко улыбнулся Джимми. — В общем, я хотел объясниться перед нашим расставанием. Чтобы не осталось ничего дурного у вас в воспоминаниях обо мне.
Мурси сделала ещё один большой глоток, с наслаждением потянулась и опять зевнула. За всё время, Джеймисон так и не сумел четко подобрать необходимую пропорцию в приготовлении кофе. Вот и сейчас, оно казалось слишком сладким, приторным. Но это и хорошо, спать будет слаще. Капитан не смогла побороть очередной подступивший зевок и громко, раскатисто позволила себе забыть о манерах.
— Не твоя вина, — вяло пробормотала Мурси. — Я зла не держу. Знаю, как иногда сказывается на смертных моё влияние.
— Да, я впервые это понял, когда попал под ауру Императрицы, на Фортуне. Расскажи мне кто до этого, что такое Зов, наверное, и не поверил бы.
— Да, хорошая у нас тогда вышла вылазка, — ещё шире зевнула капитан, аж скулы свело, неумолимо хотелось спать.
— Я смотрю, вы очень устали, да и я тоже, — красавчик поддался искушению и отзеркалил мимику Мурси. — Не буду больше вас задерживать, — Джеймисон нежно забрал кружку из рук капитана. — Сладких снов.
— И тебе сладких, — Мурси увалилась в постель, с удовольствием забываясь сном.
Правда, напоследок промелькнула удивленная мысль, откуда красавчик может знать об ауре Императрицы, и от этого рука сама полезла вверх, нащупала на стыке между кроватью и матрацем кинжал, да так и осталась там. Мурси крепко уснула.
Джеймисон же удовлетворенно глянул на моментально впавшую в забытие начальницу. Наклонился пониже, проверил, ровно ли дышит, прикрыл одеялом. Не удержался и, протянув руку к вороту халата, аккуратно оттопырил. Заглянул под ткань, недовольно поморщился и оставил, наконец, капитана в покое. Как и положено погасил, уходя, свет и, удовлетворенный проделанной работой, вышел, притворяя дверь.
Ей снилась Немезис. Мурси никогда не бывала на такой планете, да и подобное название не фигурировало в справочниках, но откуда-то она точно знала — это Немезис. Серая, давно выжженная неведомой страшной катастрофой, с густой, будто кисель, атмосферой. Там всегда не хватало кислорода, удушье сковывало движения, а на тело давило странное, почти одушевленное, явление природы — туман. И вместе с этим, Немезис дышала и говорила. Шёпот планеты очень явственно напоминал Зов. Такой же неумолимый, не заглушаемый, неминуемый.
Уже очень давно Мурси не видела этот сон. Голоса планеты и Тёмной Материи слились в шелестящий гул, сделались неразборчивыми, но всё сильней заполняли голову, усыпляя разум. Шептали, звали, сжимали в угнетающих щипцах. Пытаясь сопротивляться мучительному желанию лечь и раствориться в тумане Немезис, капитан шла вперед, не понимая зачем, не зная, что она тут делает, но предельно четко осознавая — впереди её цель. Очертания красно-фиолетовых скал тонули в серой дымке, будто множество костров чадили неподалеку. Белая и липкая, она сковывала, забиралась в лёгкие и опаляла, заставляя гореть нутро.