Морган отстраненно посмотрел на Клару, нахмурился и тихо произнес:
— Не понимаешь? Всё уже зашло слишком далеко.
— Офигеть! — прошептала пораженная Клара. — Когда ты успел? Ты же говорил, понадобится несколько лет, нужно показать друг другу свои достоинства, бла-бла-бла. Избранница должна быть такой, этакой, высокоморальной и воспитанной, катар и йонгейка не пара… Морган, эта женщина тебя погубит, даже если полюбит!
— Если не полюбит, вернее сгину, — закрыл лицо руками катар и громко вздохнул.
— Я в шоке!
Ванно опять поднялся из нежилых отсеков и, махнув Моргану, отворил дверь в каюту капитана.
— Нужно найти улики, — прокомментировал вакуй.
Морган склонился над Мурси и на всякий случай проверил, как она дышит. Вены больше не выступали так сильно, а фиолетовые следы и вовсе исчезли. Катар аккуратно осмотрел руки и почти сразу нашел точку от укола, затем пошарил возле кровати, наткнулся на грязный шприц и ампулу. Удивительно, но соизмеряя количество введенного препарата с объемом колбы, Морган осознал, что и тут Джеймисон испугался переусердствовать. И это дало дополнительное время для спасения жизни Мурсика. Только куда делась вторая половина яда, осталось загадкой. Ни лужицы на полу, ни пятна на подушке или пледе, ничего.
Следом обыскали казарму, перерыли все вещи Джеймисона, но ничего подозрительного не нашли. Ванно взял холофон красавчика и опечатал комнату. Ещё раз проверил надежность замка на двери в капитанскую каюту и только после этого собрался уходить.
— Ты же не думаешь, что я с ним заодно? — обеспокоенно спросил Морган.
— Ванно в таких случаях не думает, а действует. Девчонка проснётся, разберется и с вами.
— Согласен. Надеюсь, разберётся, — кивнул Морган и ушёл к себе.
Глава 34
Морган так и не смог уснуть. Как только глаза закрывались, то перед ними представала Мурси, захлебывающаяся собственной кровью, обезображенная судорогами и фиолетовыми полосами Тёмной Материи, с чудовищной маской смерти вместо лица. Катар каждый раз подскакивал и невольно прислушивался, всё ли спокойно за стеной. Успокаивал себя и снова погружался в нескончаемый кошмар.
С трудом дождавшись утра, он вошёл в столовую измотанным и помятым в надежде отвлечься от неугомонных предчувствий завтраком да привычным разговором с Пяпякой. Морган сам не заметил, как грозное плотоядное растение стало ему сродни психотерапевту. Катар привык каждое утро углубляться в беседу с безмолвным другом, расписывая ему в тончайших подробностях и проблемы, и противоречия, и даже, зарождающиеся каждый раз новыми, мечты. Ритуал прочно вписался в канву жизни, превратился в нечто само собой разумеющееся. Ласково прозванный Мурси Цветочный Ампиратор стал Моргану необходим так же, как чашка кофе на завтрак.
Растение выглядело странно. Глаз был только наполовину приоткрыт, а расширенный зрачок практически не реагировал на движения. Раньше, стоило только кому зайти в столовую, Пяпяка с ненасытным интересом следил за малейшим мельтешением. Однажды даже Морган отследил, как цветок не моргал около десяти минут, боясь упустить подробности живописного рассказа капитана об очередных её приключениях. Мурси так размахивала руками и приплясывала, что даже Клара слушала, разинув рот. Сам Морган в тот момент кормил Ампиратора и довольно сильно удивился такому преданному поведению, не свойственному другим растениям. Хотя катар и не мог себя назвать излишне увлеченным ботаникой. Может быть и мир грибов гораздо занимательней, чем о нём рассказывает поверхностная школьная программа.
Сейчас же Пяпяка со взглядом варёной рыбины смотрел в одну точку, только изредка, тяжело и с заминкой, проползал зрачком по лицу капрала. Усики растения пожухли, на концах пожелтели и высохли, свисали с раковины поникшими, словно немытые волосы какой-нибудь красавицы, а язык вывалился из самого верхнего, «молодого» рта и болтался обыкновенной бечёвкой. Некогда розовые цветочки, пушистой короной росшие на верхушки, завяли и стихийно осыпались. Морган заглянул в кадку. Черным пятном по почве возле корня расползлось маслянистое, совершенно ненужное этому растению, «удобрение». Вот куда, по всей видимости, Джеймисон слил половину яда.
Внутри у Моргана звонко лопнула натянутая струна, исполосовав острыми концами сердце и душу. Уже долго внутри катара что-то подпиливало внутренний стержень, истончало его и шатало в разные стороны. Неразбериха с влюбленностью в йонгея, предательство Джеймисона, а теперь вот и смерть совершенно не задействованного во всём творящемся безобразии цветка.