Когда они миновали охрану, девушка все так же уверенно вела мальчишку по коридорам, с ними здоровались и с опаской поглядывали на нож, что держал в руке мальчик. Проследив, куда смотрят встречные коллеги, Ада выхватила нож у ребенка и закинула его в свою сумку. Резко открыла дверь кабинета и подтолкнула в спину своего арестанта.
- Посидишь тут, только попробуй выкинуть что-нибудь, ты понял меня? – мальчик в ответ мотнул головой.
Девушка закрыла дверь перед мальчиком, заметив его ошарашенный взгляд, повернула ключ в замке и пошла на совещание к начальству. Попутно отгоняя от себя мысли о матери и отце. Когда-то в этом возрасте она потеряла мать, а недавно и отца. Подавленные переживания, которые девушка многими усилиями воли прятала внутри себя, по какой-то неведомой ей причине шевельнулись и начали расправлять плечи, покрывая ее тело мелкими мурашками и заставляя глаза активнее моргать, чтобы не потекла подводка и тушь. Вздохнув глубоко и выдохнув медленно, младший следователь прокуратуры Котик Ада Вольфовна отправилась в кабинет начальства. А в кабинете ее ждал ее личный кошмар, неприятность, которую она сама себе приволокла за руку, непонятно зачем.
***
На совещании было опять сложно сосредоточиться из-за мыслей, которые хаотично посещали и покидали голову молодого следователя. Вспоминалась мама, такая нежная, веселая, вечная выдумщица, неунывающий колокольчик, озарявшая своим смехом не только жизнь Ады и ее отца, но и весь двор. Вспомнился ее отец, который после смерти мамы так и не оправился, не встретил женщину, которая бы заняла в его сердце место равное тому, что занимала ее мама, ну или хоть как-то согревшую бы его застывшую душу. Вспоминались счастливые дни, потом они уходили из ее головы, а на их место приходили мрачные воспоминания смерти отца, похороны матери. Начальство то и дело окликало задумчивого сотрудника, а под конец просто грозно стукало кулаком по столу, чтобы привлечь внимание юной особы. Это не могло остаться не замеченным и после того, как совещание было окончено и сотрудники стали расходиться по своим рабочим местам и выполнениям поручений, веселый мужской хохот разлетался по длинному коридору здания прокуратуры.
- У нашего Котика март на дворе, - раздалась басистая реплика, за которой последовало перекатистое ржание.
- Весна в душе, весна за окном, Котики задумчиво печальны, наш грозный следователь превратился в тургеневскую барышню, - не умолкали смешки и подколки.
На этот раз Ада была настолько увлечена своими мыслями, что не отвечала на выпады сотрудников и молча ушла в кабинет. Открыв дверь, она столкнулась с молчаливым мальчишкой с большими ясными глазами, который так же смело и открыто смотрел на нее, как и несколькими часами ранее. Девушка плюхнулась в свое кресло и потерла виски.
- Что ж я такая неугомонная? – задала вопрос в никуда она и отвернулась к окну.
Немного посмотрев в даль, она открыла свой блокнот и начала там что-то искать.
- Фамилия, имя и год рождения, - сказала, как можно строже следователь и подняла глаза на мальчишку, - и смотри мне, будешь врать, пеняй на себя, - девушка выставила указательный палец и направила его в сторону мальчишки.
Мальчик отвернулся от нее к окну и поджал губу. В его глазах была тоска. И именно эта эмоция, ни страх, не хитрость, ни что-то еще. Ада хорошо считывала людей, но тут даже ее способностей не потребовалось, чтобы понять это, парень был как на ладони.
- Ты глухой? – крикнула девушка.
- Не совсем, - громко и слегка своеобразно ответил «арестант».
- В смысле? – удивилась она.
- Не отворачивайтесь, пожалуйста, когда говорите, вас я слышу плохо, поэтому читаю по губам, - так же громко с еле уловимым дефектом дикции проговорил мальчик.
- Тогда и ты не отводи взгляд и не верти головой, - заметила Ада.
- Я Матвей Куница, мне 11лет, живу на ул. Рубинштейна дом 26, кв.17, учусь в интернате, - мальчик опустил глаза.
- Для слабослышащих? – уточнила следователь.
Парень помотал головой.
- Нет, для сирот, у которых есть опекуны, - мальчик погрустнел, но старался вида не подать.
- А где твои родители?
- Отца не было, мама о нем не рассказывала, все говорила, что я маленький не пойму ее, а потом умерла, - мальчик совсем погрустнел.