Трое подчиненных с облегчением заметили, что настроение их повелительницы стало менее свирепым.
Разговор этот слышало еще одно существо, но оно услышанному не обрадовалось: это был дрозд Чибб, примостившийся снаружи на краю подоконника.
Ломонос первым замедлил шаг. Постепенно он перешел на неспешный аллюр из длинных прыжков. К нему присоединился и Чернозуб, предоставив Поскребышу полную свободу нестись впереди с любой скоростью. Однако вместо этого Поскребыш остановился и оглянулся. Увидев, что пара лентяев уже уселась в траве, тяжело дыша, он презрительно скривил губы. Поскребыш выхватил кинжал и бросился назад.
— Вставайте, червяки ленивые! Вставайте! Да пошевеливайтесь же, проклятье!
Ломонос попытался схватить пробегавшего муравья.
— Да к чему это все? Они уже далеко. Нам никогда их не поймать.
Поскребыш пнул Чернозуба.
— И ты так считаешь, лентяй?
— Брось ты эту затею! Бежать ты нас больше не заставишь.
— Ах, вот как! Это бунт! Вот оно что! — Поскребыш презрительно поглядывал то на одного, то на другого солдата. — Раз так, подумайте-ка, ребята, вот о чем. Во-первых, если вы сейчас не побежите, я пырну вас кинжалом. Во-вторых, не поделюсь провизией. И в-третьих, не забудьте о докладе, который я сделаю. Нашей повелительнице наверняка будет приятно узнать о вашем дезертирстве.
Не говоря ни слова, Ломонос и Чернозуб встали и побежали снова.
Гонф бежал рысцой вместе со своими друзьями, окидывая окрестности быстрым взглядом.
— Дальше начинаются холмы, товарищи. Мы сможем залечь и притаиться где угодно. Как думаете? Ускользнем?
Мартин оглянулся назад.
— По мне, лучше не рисковать. Им нас прекрасно видно. Нет, уж лучше бежать до вечера, а потом, когда стемнеет, мы сможем найти подходящее место, чтобы спрятаться, и проведем там ночь. С тобой все в порядке, Динни?
Крот сморщил нос.
— Не люблю бегать. Хорошо еще, что я сильней, чем многие кроты. Беги, беги, Мартин. Обо мне не беспокойся!
Полуденное солнце припекало все сильнее. Птицы, поднимавшиеся вверх в потоках теплого воздуха, видели, как внизу бегут шесть маленьких зверьков преследователи и преследуемые.
Чтобы бежать было не так тоскливо, Ломонос и Чернозуб затеяли игру: они выкрикивали названия своих любимых блюд. Поскребыш бежал чуть позади, держа в лапе обнаженный кинжал — для предотвращения повторного бунта. Против воли Поскребыш все время облизывался, так как не было никакой возможности заткнуть уши и не слушать аппетитные слова, которые во всю мочь горланили хорек и горностай.
— Засахаренные каштаны и фляга холодного сидра. Ты бы с таким блюдом справился, Черный?
— Ого-го, еще как! А что бы ты сказал о форели, зажаренной в масле, да об октябрьском эле в придачу?
— Очень вкусно! А ты когда-нибудь пробовал запивать клубничным морсом булочки с ежевикой, политые теплым медом?
— Мммм… Хватит, Ломаный. Ты меня заставляешь вспоминать пир, который некогда старый господин Зеленоглаз устроил из награбленной еды в Котире. Вот времечко было! Я пил клубничный морс прямо из большой чаши. В нем плавали листья мяты и ягоды малины. Я отлично помню, как все высосал через соломинку. Гм, я тогда выпил столько, что под конец начал купаться в морсе!
— Ффу! — с отвращением выкрикнул Поскребыш. — Мне тоже пир нравился, но когда я увидел, как ты сидишь в бочке с клубничным морсом, грязный с головы до задних лап, а два мятых листа торчат у тебя из пасти, из ушей валится давленая малина, — у меня весь аппетит пропал. Даже вспоминать противно! Как бы то ни было, вам сейчас лучше заткнуть глотки и повнимательней смотреть.
Первым до холмов добежал Динни. Он бегом забрался на холм с одной стороны и скатился с другой. Мартин и Гонф последовали его примеру, и вскоре у всех троих закружилась голова. Тогда они снова принялись бежать. Тени на земле постепенно удлинялись. Гонф мало-помалу начал отставать. Он с трудом переводил дух. Его друзья остановились посмотреть, что с ним; он помахал им лапами.
— Не останавливайтесь, товарищи. Уфф! Это гораздо тяжелее, чем воровать.
Чтобы не обижать Гонфа, Мартин и Динни, не говоря ни слова, замедлили шаг, чтобы он мог бежать наравне с ними. Мартин заметил, что светлое пятно на горизонте, которое они увидели утром, было вовсе не грядой низких облаков.
— Смотри, Гонф. Это горная цепь. И горы высокие. Что ты об этом думаешь, Дин?
Молодой крот усердно косил глазами, стараясь оценить высоту гор.