Чтение меня, действительно, выкинуло из реальности на несколько часов. Под аккомпанемент непрекращающегося дождя, я дрейфовала по квартире с книжкой в руках, в полглаза приготовила себе обед, снова проверила почту…
Зажужжавшая вибрация телефона в кармане шорт заставила меня подпрыгнуть от неожиданности. К этому времени я уже перекочевала в гостиную и, под ярким светом лампы, перелистывала прочитанные страницы. Звонил Бессонов. Точно! Он же обещал перезвонить вечером. Стоп! А что, уже вечер? Вот это я зачиталась: за окном уже изрядно стемнело.
-Алло?
-Привет, милая. Соскучилась? – голос Марата звучал как-то по-особенному: хрипловато, с легкими нотками сарказма и оттенком диктатуры. Он будто приказывал мне ответить на вопрос. А от вопиющей фамильярности мне хотелось просто бросить трубку.
-Привет…Дядя Марат, зачем Вы меня так называете? – спросила я тихо. Воспоминания вчерашней ночи нахлынули горным потоком: его нежная сила, его мягкая настойчивость. На мгновение я забылась – не было абсолютно никаких условностей: существовали лишь наши тела, получающие наслаждение от ласк.
-Потому что я хочу тебя так называть. Ты юная и милая. Еще претензии? Если таковых нет, тогда выслушай мои, будь добра.
Я кивнула, поздно осознав, что этого жеста Марат не увидит. А он продолжил: -Во-первых, ты не ответила на мой вопрос. Во-вторых, где же стандартные фразы типа «как дела», или «чем занимаетесь», или «куда ты, твою мать, уехал»? А в-третьих, какой я тебе, нахер, дядя, Тань? Мы чуть не переспали вчера! И мне тридцать два, а не сто, - с каждой фразой он повышал интонацию, а концовку вообще проорал. Я шумно вздохнула и закусила губу, чтобы, не приведи Господи, не разреветься, но услышала: - Тань? Прости меня, идиота… Денёк выдался сегодня не самый лучший – сорвался… Кажется, сегодня у всех одна цель: выбесить меня… Тань? Простишь? Как дела твои, малышка? Как день прошел?
-Нормально все, - я робко ответила. - Читала. Почту проверяла. Извините, но я в кабинет Ваш, заходила… Ноутбук брала… И книжку…
-Глупости какие, - перебил меня мужчина. – До конца недели ты хозяйка в доме. Кстати, там за креслом в кабинете цветок – полей, пожалуйста, а то моего приезда он, боюсь, не дождется.
-Уже, - ляпнула я.
-Умница. Как чувствуешь себя? Ничего не болит?
-Нет, все хорошо. Спасибо. И еще: не нужно было денег, у меня есть…
-Стоп-стоп-стоп! Это не обсуждается.
-Живу у Вас как содержанка… Нахлебница какая-то, - буркнула я, а Бессонов тихо засмеялся.
-Не нахлебница. Гостья. Если захочешь, когда я вернусь, можешь отблагодарить меня вкусным ужином и сладким поцелуем.
-Марат! – я возмущенно пискнула.
-О, уже прогресс! – Он снова смеялся. – Не Марат Владимирович, не дядя Марат, и даже не дедуля? Мне определенно стоит почаще тебя дразнить.
-Лучше вообще не … Ай!
Комнату осветила яркая вспышка молнии, а затем все исчезло. Мрак поглотил все предметы в доме. Даже постоянно мигающие часы на микроволновке и те пропали. А дождь за окном только усилился, отбивая рваный ритм на стеклах, подстегиваемый оглушительными раскатами грома и разрядами молний.
-Таня?! Тань! – по ту сторону телефонной трубки постепенно нарастала тревога. – Что случилось?
-Свет погас, - прохрипела я.
-Что ж ты так пугаешь-то, а? Из-за грозы, очевидно… Посмотри за окном, в доме напротив тоже нет света?
-Не могу… - по ногам прошла дрожь, и я прижала колени к груди, сворачиваясь клубочком.
-Почему? – опешил Бессонов.
-Страшно…
-Бабайку что ли испугалась? – хохотнул мужчина. – Никого там нет. Просто посмотри в окно - я же не прошу тебя в подъезд выходить.
-Не могу… Марат… Я боюсь… Там темно… А я одна…
Марат шумно вздохнул, негромко выматерился и произнес:
-Успокойся. Все хорошо. Представь, что я дома.
-К-как?
-До моей спальни дорогу помнишь?
-Помню… А зачем?