Было девять часов, и солнце уже зашло. Калле сидел перед телевизором и слушал мыльную оперу. Этот вид передач можно было понять, не видя происходящего на экране. В это время в гостиную вошёл котиша и проследовал к двери на веранду. Калле решил, что надо встать и выпустить его, но тут раздался глухой удар. Потянуло свежестью, и в комнату ворвались звуки вечернего сада и улицы. Калле подошёл к двери. Она была открыта. Он подпрыгнул и нажал передними лапами на ручку двери, понял старик, открыл, значит, себе дверь и вышел. Даже помощи не попросил… Смышлёный. Видно, выбросили его…
Калле оставил на веранде упаковку ветчины. На следующее утро он проснулся позднее обычного, неторопливо выпил чашку чая и пошел посмотреть, не вернулся ли котиша. Как только Калле открыл дверь, животное перемахнуло через перила и метнулось в дом.
— Котиша! — из кухни позвал его Калле, открывая ветчину, однако кот не пришёл.
— Котиша?
Кот сидел себе под кроватью. Калле несколько раз звал его, но не получил в ответ даже звука. Странно, сказал он сам себе. Почему это кот по утрам прячется под кровать?
— Ну, тогда будешь есть где ты есть, — сказал Калле, задвигая ветчину под кровать.
— Хффф… — отозвался котиша.
2. Марне
— А это что? — спросил Марне у старика, увидев на веранде блюдце.
— А у меня завёлся кот.
Калле Сьянсен сидел за столиком и пил чай. Было ещё прохладно, и Марне набросил ему на плечи плед.
— Сам прибежал, — продолжил Калле, — с неделю назад. Сиганул через перила из сада.
— Так он живёт в саду? — рассеянно спросил Марне. Кот его не интересовал.
— Нет, — Калле улыбнулся. — Котиша живёт в моей спальне. Он весь день сидит под кроватью, а ночью, должно быть, охотится. Откроет дверь — и пошёл себе. Самостоятельный такой.
— Интересно… — равнодушным тоном протянул Марне.
Он учился и подрабатывал в социальной службе. Калле Сьянсен был приятным клиентом: уборка да покупки, и никакого недержания, загаженного белья, блевотины. Даже запах в его доме не был неприятным. Стариковский запах, да, затхловатый и одинокий, но не противный, не то что в некоторых домах. К тому же Калле был ещё здоров и часто сам ходил в магазин. Это экономило Марне время. Единственная проблема заключалась в том, что с одинокими стариками надо было беседовать — это входило в обязанности социальных работников — и вот это бывало трудновато. Юности не о чем говорить со старостью и слепотой. Хотя Калле Сьянсен и в этом отношении был удобен. Он давно научился молчать.
— Марне, — сказал старик, — хорошо, что я не забыл Вам сказать. Надо купить кошачьи консервы.
— Окей.
Калле Сьянсен доверял студенту свою кредитную карту, и Марне был ему за это благодарен. У других пенсионеров приходилось брать наличность да ещё и отчитываться за каждый потраченный цент. У многих склеротических стариков была гнусная повадка забывать о том, что цены на продукты с годами росли. Это ставило соцработников в неприятные ситуации. Марне купил котише консервы («Для взрослых, деятельных котов»), расставил все в холодильник и кухонные шкафы и ушёл.
В последующие две недели ему ни разу не удалось увидеть кота. Котиша существовал — это доказывало грязное блюдце на веранде и пустые консервные банки — но днём он безвылазно сидел под кроватью. Калле уважал зверя и не хотел его беспокоить, но вскоре настала пора вымыть в спальне пол.
— Кс-кс-кс, — позвал Марне.
Под кроватью что-то шелохнулось.
— Котиша…
Он отставил швабру, приподнял полог и заглянул под кровать. В узкое окно спальни падало мало света, и Марне едва различил в темноте чёрное существо.
— Котиша? — неуверенно сказал он.
Чёрная масса шевельнулась, и в ней открылись два мутных красных огня.
— Кххххррр… — глухо сказала темнота.
Марне отшатнулся, вскочил на ноги и отошёл к шкафу. Он в жизни не слыхал ничего подобного. Некоторое время Марне размышлял, что же делать, но ему не пришло в голову ничего нового, поэтому он просто вымыл пол в спальне, минуя кровать и стараясь не поворачиваться к ней спиной.
— Вы уверены, что это кот? — спросил он у Калле.
— А что?
— Ничего. Я его не видел, Вашего котишу. Он зарычал на меня и так и не вылез из-под кровати.
Он почему-то умолчал о красных глазах.
— Да, — старик улыбнулся. — Он такой. Поганый голос, правда?
— Не то слово. Разве коты умеют так рычать?
— У меня в детстве был похожий кот. Чёрный, звали его Мефистофель. Тоже гнусно орал.