Совершенно точно знал следующее. Во-первых, найти тот самый куст невозможно. Во-вторых, если я даже случайно на него набреду, то не узнаю. В-третьих, я никуда не уйду из этого парка, пока не найду куст. В-четвертых, завтра в полдень я должен забрать ключи от квартиры, а в шестнадцать тридцать две у меня самолет домой, в Ригу, Илзе обещала встретить, значит, на рейс нельзя опоздать. Очень хорошо. Когда берешься за абсолютно невозможное дело, точно знать, к которому часу оно должно быть закончено, – великое утешение. И единственная опора.
Когда споткнулся об здоровенный древесный корень, упал, безнадежно испортив одежду, разбив колени и, кажется, довольно серьезно повредив локоть, почти заплакал не то от боли, не то от восторга: все в точности так, как в ту ночь! Кое-как поднялся, отряхнулся наощупь, все равно ничего не разглядеть, но ужасаться своему виду будем потом, а пока ясно, что я на верном пути.
Подумал: тогда я сперва бежал, а потом упал, получается, теперь надо бежать? Почему-то это показалось очень логичным. И побежал – медленно, неуверенно, тяжело, едва пересиливая боль в разбитых коленях, но это как раз совершенно неважно, главное – бежать, не останавливаясь, долго петлять среди деревьев, выскочить внезапно на поляну, заросшую густым кустарником, резко затормозить, услышав тихое мяуканье, опуститься на колени перед пахучим вечнозеленым кустом – самшита, или как он там называется, неважно, важно, что под кустом смирно лежит маленькая полосатая кошка с рыжим ухом, тычется мокрым носом в ладонь, недовольно мяукает, обнаружив, что этот глупый человеческий дурак снова пришел за ней без еды, но позволяет взять себя на руки, спрятать под теплую куртку и унести из парка – вот, кстати, куда? Ай, неважно. Главное сейчас – ее накормить, потом попробую тайком пронести в гостиницу, надеюсь, получится, а с завтрашнего дня у нас будут ключи от квартиры, где можно спокойно пожить, пока делаются все эти дурацкие прививки и выправляется специальный кошачий паспорт, ужасно все-таки много хлопот предстоит, и Илзе теперь придется нас ждать, как минимум, две недели, но тут уж ничего не поделаешь, чудес не бывает.