Тот сразу понял, что его наконец выпроваживают, и засобирался.
— Что же, господа, пора и откланяться. Благодарю за приятную беседу, Андрей Аристархович... Акулиночка... — Он поднялся из-за стола и посмотрел мне в глаза. — Не проводишь своего бывшего нанимателя, Оками?
Он сказал это со странной тоской, будто сожалел, что всё так вышло.
Когда верхолёт приземлился, я попрощался с Маямото у трапа, пожав ему руку.
Несмотря ни на что, именно этот человек взял меня под крыло, и благодаря ему я смог избежать промывки мозгов в Духовном Доме Тарэта. Именно он связал меня с учителем Галеем, именно он отправил меня в Академию и обеспечил деньгами. Он во многом мне помог, хотя и я в долгу не остался, охраняя его от чароитов во время передачи товара в соседнем княжестве.
Маямото крепко пожал мне руку.
— Ты знаешь, парень, как порой на рынке дела делаются? Кто-то приставляет оружие к твоему виску и говорит: «На контракте будут либо твои мозги, либо подпись».
Он коротко рассмеялся, так и не пояснив, шутка это была или нет.
— Но знай, Оками, что ты всегда можешь ко мне обратиться, — добавил на прощание Маямото. — Мой дом всегда открыт для тебя. Это правда, а она короче лжи и дороже золота, сам знаешь. И, как я всегда люблю повторять: тот, кто правдой живёт, тот и дольше живёт.
Он хлопнул меня по плечу и сказал уже тише:
— Покажи этому вояке, чего ты стоишь. И пусть твой герб развевается на знамёнах твоего собственного Военного Дома.
Попрощавшись с Маямото, я остался со Снеговыми один на один.
Отец Акулы коротко пояснил мне, как будет организована моя служба. Он говорил скупо и только по делу.
— В первое время поживёшь в имении Акулины Андреевны, — закончил инструктаж мужчина. — Пока не определишься со своим наделом. Тренировки с отрядом Иномирцев продолжатся. Тут я поддерживаю инициативу своей дочери. Насчёт Тафалара у меня один вопрос. Зачем тебе туда?
— Надо встретиться с одним человеком, — неопределённо ответил я.
— Друг? Враг?
— Пока не знаю.
Снегов промолчал, ожидая конкретного пояснения, но его не последовало.
— Это влияет на службу, кроме потери времени? — уточнил он.
— Нет. Служба есть служба.
Он кивнул и положил руку на плечо дочери, будто говоря, что разрешает ей заняться и вопросом Тафалара.
Через минуту верхолёт сделал ещё одну остановку. Где именно, я так и не понял — стюард закрыл иллюминаторы.
— Хорошей службы, Кирилл. — Снегов ещё раз пронизывающе посмотрел на меня и покинул салон.
Акулина проводила отца до трапа, а когда вернулась, то вела себя уже не так строго и сдержанно. Она уселась в кресло напротив меня и попросила у стюарда чай, отодвинув пиалу с недопитым рисовым вином.
— Ну как? — Девушка опять загадочно улыбнулась, поглаживая пальцами косу белокурых волос на плече.
Сделкой Акула точно была довольна.
— Что — как?
— Как тебе мой отец?
Я пожал плечом.
— Если он выполнит всё, о чём...
— Ну конечно, выполнит. Снеговы всегда выполняют договорённости.
Она подождала, пока стюард разольёт чай по чашкам, и добавила:
— Я наблюдала за турниром с верхолёта, смотрела, как ты проходил маршруты. Видела тебя в образе Следопыта, а ещё видела, как ты смог подавить его в себе, хотя был в ярости. Наши тренировки прошли не зря. Обычно я такое не говорю про кого-то, кроме себя самой, но ты в хорошей форме. И наконец-то отец внял моим словам, чтобы надавить на Маямото всем своим весом. Сам понимаешь, вес у папы приличный, любого раздавит...
Акулина замялась, будто устыдившись собственной шутки про отца.
Она гордилась им, боготворила его. Это было видно. Но, как и любому ребёнку, ей были отлично известны недостатки своего родителя, и она снисходительно их прощала.
— Маямото долго сопротивлялся, — добавила она, — говорил, что несёт за тебя ответственность, что тебе всего шестнадцать, что он не имеет права тебя продавать, но потом всё-таки сдался. Отец показал ему список тех, кто тоже изъявил желание выкупить твой контракт. И Маямото согласился, что Дом Снеговых — лучший вариант для твоей карьеры. И знаешь, он прав. В дальновидности ему не откажешь.
Она снова заулыбалась.
— А ты что думаешь?
Я серьёзно посмотрел в её зелёные глаза.
— Думаю, что пока не избавлюсь от долга, то меня продолжат перепродавать вместе с ним, и я ничего не смогу с этим сделать.
Акулина откинулась на спинку кресла, точь-в-точь копируя своего отца.
— Перепродавать тебя больше никто не планирует. Можешь считать меня негодяйкой, но я довольна, что мы тебя купили. После того, что ты показал на тренировках с Иномирцами, а потом и на турнире, я ещё раз убедилась, что это лучшее приобретение за всю мою жизнь. А, поверь, я покупала много людей.