Лорна сочувственно похлопала ее по плечу:
— Доверьте это нам. Мы просим вас только об одном: продолжайте писать ваши замечательные истории, к созданию которых у вас такой дар. Леди и джентльмены, спасибо, и разрешите на этом закончить. Вы видите, мисс Дэвис глубоко взволнована внезапной смертью мистера Ройяла… Ах, да, еще несколько снимков! Я отойду в сторонку… вот так. Отлично. Всем спасибо.
— Вы знаете, кого бы мне хотелось видеть в этом кресле? — спросил низкий мужской голос за спиной Темпл. — Милашку следователя из отдела убийств, которая шатается по Конференц-центру. Каков вердикт, Молина? Убийство?
С.Р.Молина обернулась и посмотрела на местного репортера позади нее одним глазом.
— За этим — на брифинг с полицией, Хэнзель. Здесь намешано так много беллетрстики, что вы вполне можете перепутать ее с фактами. Хотя, что бы вы ни написали, это все равно будет вранье.
— Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей[40], — пробормотала Темпл себе под нос.
— Что вы сказали? — Молина быстро повернулась к ней.
— Из вас вышел бы никудышний пиарщик.
С.Р.Молина на секунду смутилась, но моментально пришла в себя:
— Моя работа — обнаруживать то, что люди хотят спрятать, а не помогать им в укрывательстве.
— Вы правда думаете, что работа пиарщика заключается в укрывательстве правды?
— А что, нет?
— Не больше, чем полицейская работа — в социальной политике и коррупции. Разумеется, пиар имеет и обратную сторону. Но чаще всего это необходимое звено в обширной цепи связей, на которых держится современный мир.
— Вы в это верите?
— Почему же нет?
Молина проницательно изучала ее лицо.
— Возможно, вы и действительно ничего не знаете об исчезновении Кинселлы.
— Это означает, что вы считаете меня наивной?
Молина пожала плечами.
— Ваша профессия предполагает знакомство исключительно с красивой оберткой. Если бы вы видели некоторые вещи, которые мне довелось увидеть в этом городе…
— Вы имеете в виду вашу работу?
— Это тоже. Но я выросла в ЛА[41] и подростком приехала в Лас-Вегас. Ни разу ни Канзас, Дороти.[42]
— Я была телерепортером в большом городе, лейтенант. Я тоже видела в своей жизни вещи покруче, чем старая добрая страна Оз.
— Возможно, — Молина взглянула на “таймекс” на своем запястье. — Где мы можем найти остальных авторов?
Темпл расправила плечи.
— Следуйте за мной.
Молина последовала. Охранники с каменными лицами изучили их бэйджики и пропустили обеих в бескрайний выставочный павильон, где Честер Ройял открыл свой последний в жизни стенд.
Зал наводняли полчища посетителей. Каждый имел при себе полотняный мешок, набитый книгами, мешки болтались у ног, оставляя синяки на бедрах и лодыжках встречных. Вскрики ушибленных примешивались к общему гомону.
— Кто все эти люди? — спросила Молина раздраженно, когда за пять минут им удалось протиснуться только сквозь три забитых людьми прохода.
Темпл обрушила на нее поток информации в лучших традициях пиара:
— Примерно шесть тысяч из них — книготорговцы, владельцы независимых книжных магазинов и маленьких объединений и покупатели крупных синдикатов вроде “Уолденбукс”, “Би Далтона” и “Короны”. Более тринадцати тысяч — издательский персонал: главные редакторы, директора филиалов, старшие редакторы, рекламные агенты, пиарщики и крайне важные торговые представители. Эти последние подчищают остатки за книготорговцами и принимают заказы. Происходящее здесь отражает то, что вы найдете на книжных прилавках к Рождеству.
— Я лучше в библиотеку, — прорычала Молина, сопротивляясь угару свободного предпринимательства, которое пульсировало вокруг нее.
— Библиотекари тоже тут, среди добавочных пяти тысяч разносортного народу — книжных обозревателей, закупщиков книг для библиотек… да кого угодно!
— И авторов.
— Конечно. Но только избранных. ААК не допускает всех подряд на торговые мероприятия. Если издатели разрешат всем своим авторам явиться сюда, выставка превратится в помойку. К тому же, писатели не торгуют своими книгами, разве что опосредовано или в собственном воображении. ААК — это, главным образом, рынок. Воспринимайте все это как обычную торговую ярмарку.
Мимо них прошел человек в костюме гориллы, сопровождаемый красоткой в металлическом бикини. Молина остановилась, как вкопанная:
42