Другое благо — тень. Им жильцы дома также обладали сполна. В комнатах и переходах — полутьма. Окна прикрыты деревянными ставнями и решетками с искусной резьбой — рисунки все разные, ни один не повторяет другой. Это, кстати, вообще одна из особенностей использования классического орнамента в египетских строениях и мечетях. В мечети Ар-Рифаи 65 деревянных щитов, украшающих стены, с резным орнаментом— ни один не похож на другой. То же в мечети Ибн Тулуна. Анфилады каменных колонн соединены арками, украшенными вырезанным на мраморе геометрическим орнаментом. И все орнаменты — а их десятки — разные.
Арабские строители были хорошими математиками. «Чувство математичности» пронизывает все, что они создавали. Их орнаменты — как шарады, как алгебраические задачи. Каждая имеет свое решение…
Но вернемся в дом купца. Ставни и решетки дробят яркий солнечный свет. Солнце, расколотое на мелкие части, лишается своей палящей силы. Его свет доходит сюда, а зной остается с другой стороны, на улице, для тех, кто вынужден находиться на площадях, подносить тяжести, продавать фрукты, погонять ослов, просить подаяние на папертях мечетей. Здесь, в доме богатого купца, прохладно.
В 30-х годах нашего столетия этот дом за бесценок приобрел англичанин, некто майор Андерсон. Он, видимо, был влюблен в Египет. Андерсон поселился в нем и сохранил дом в его первоначальном виде. Он собрал и разместил в комнатах коллекцию произведений арабского и древнеегипетского искусства, перенес сюда картины современных художников. Здесь же его портрет — суровый английский джентльмен, чисто выбритый, седой, с энергичным подбородком. Если одни британцы расхитили сокровища Египта, вывезли их в английские музеи и гостиные, то этот, наоборот, сохранил все это здесь, в Египте. Наверное, это достойно уважения. Андерсон жил здесь до конца жизни; перед смертью он передал дом египетскому государству.
В средневековом Каире дома богатых и знатных высились, как пестрые рифы среди моря лачуг. В XIX–XX вв. богачи хотели жить среди равных себе, и только среди них. Теперь знать отделяло от бедноты еще и место жительства. Это было проявление процесса окончательного выделения буржуазного класса и его сближения с британской элитой в качестве опоры и союзника, хотя и неравноправного.
В начале XX в. стали активно застраиваться районы, бывшие предместьями или окраинами. Позднее, в 30-х годах, возник Гелиополис — ныне своего рода «город в городе». Его начала застраивать бельгийская компания, ведавшая тогда электрохозяйством Каира. Особенно много построил бельгийский барон Эмпен. Он соорудил выглядящий странно и чуждо индуистский храм в Гелиополисе. Сейчас он заброшен, кругом мусор и запустение.
Ныне Гелиополис — район вилл, современных домов. Кстати, он не имеет ничего общего с древним городом аналогичного названия, некогда находившимся на территории, где расположен современный Каир. Быстро растет Насер-сити — современный район Каира, какой можно встретить во многих городах мира, детище типового проектирования: многоэтажные, похожие друг на друга строения, широкие асфальтированные улицы. Тут живет в основном чиновничество, офицеры.
В другой части Каира разрастается район Докки на левом берегу Нила. Как и в Насер-сити, здесь широкие улицы и просторные площади. Городское движение интенсивно. У конечной остановки автобусов, идущих из центра, в небольшой будке сидят и пьют чай в перерывах между двумя поездками кондукторы и водители. Каирский автобус и трамвай — это вообще особая тема. В Египте автобус — легендарный вид транспорта. Он вмещает неимоверное количество пассажиров. Накренившись набок, осев до предела, облепленный горожанами, висящими на подножках, зацепившимися за оконные рамы, проникнувшими зачастую на крышу, он тем не менее с большой скоростью несется по улицам Каира, наводя ужас на водителей автомобилей и нерасторопных пешеходов. На остановках пассажиры с радостными воплями набрасываются на него. В автобус — то же относится и к трамваю — не садятся, его штурмуют, занимают, как неприятельскую крепость. Бурный темперамент каирцев проявляется с особой силой при поездках на городском транспорте. Места в автобусах делятся на два класса — первый и второй. Первый класс, отгороженный двумя выступами, находится впереди, около водителя, второй — сзади. Не знаю, какое это может иметь значение в часы «пик», когда в набитом битком автобусе пассажиры и первого и второго классов страдают одинаково.