Одна из особенностей старого Каира, и, может быть, это до некоторой степени относится и к другим городам арабского мира, заключается в том, что дом часто не отделен от улицы. В одноэтажных домиках часто нет той комнаты, которую мы называем прихожей или передней. Переступив через порог, житель старого города порой оказывается сразу же во дворе. В иных зданиях нет двери. Занавес отделяет жилую комнату от улицы. Хозяйка, готовя обед или убирая, одновременно в курсе того, что происходит снаружи. Каирцы, если можно так выразиться, чаще выглядывают в окна, чем жители какого бы то ни было другого города. Здесь не нужно подсматривать в замочную скважину, чтобы узнать, что происходит у соседей. Все в курсе дел друг друга. Улочка или небольшая площадь крепко связывают людей общим бытом. У Ахмеда сын ушел в армию, Зульфия родила двойню, Мухаммед собирается жениться, к Сайиду приехали родственники из деревни — все эти новости быстро становятся общими. Они огорчают или радуют не только того, кого непосредственно касаются. Здесь и вкусы общие: на стенах дешевые ковры с изображением мечетей или одалисок, а также изречения из Корана, написанные затейливой вязью. На почетном месте — фотографии родителей. Кухонная посуда — глиняная или медная, ложки, вилки и тарелки алюминиевые. Хорошая посуда, иногда фарфоровая, хранится отдельно и употребляется лишь в торжественных случаях. Белье вывешивается прямо на улице. Иногда оно реет высоко в воздухе, как паруса, на веревке, переброшенной из одного дома в другой. Сушатся на солнце перины и ватные одеяла.
Улица в постоянном движении. Движутся обшарпанные автомобили, с трудом пробираясь сквозь толпу, движутся ослы и лошади — здесь их царство, катят свои высокие пестро окрашенные тележки продавцы зелени, фруктов, напитков, сладостей — их отличишь сразу. Их сопровождают мириады мух. Движется людской поток по делам, за покупками, в гости и просто так.
Прямо на земляном полу, около дверей, сидят портные. Все быстро переделывается, перешивается. Через полчаса клиент уходит, удовлетворенно улыбаясь или бранясь на чем свет стоит. Стучат молоточками, не поднимая головы, сапожники. Обувь здесь ремонтируют, пока есть к чему прибивать набойки.
Постукивая насаженными на пальцы чашечками, как кастаньетами, прогуливаются продавцы шербета. У них за спиной огромная бутыль, стеклянная, чаще металлическая, повешенная наискосок, подобно ружью. В ней плавает лед. Перекидывая неуловимым профессиональным жестом бутыль на грудь, продавец наливает шербет в медную чашечку, предварительно вытерев ее тряпкой, засунутой за пояс. На тележках продают сахарный тростник — любимое лакомство каирской бедноты. Его стебли разламывают и жуют, а потом выплевывают. Можно наблюдать сцены, когда, встретившись, двое приятелей покупают чуть ли не целый воз тростника и за беседой изжевывают его почти целиком.
Здесь живется нелегко. Тут обитают ремесленники, мелкие торговцы, рабочие и люди с непостоянным заработком, которых так много в Каире и в Египте вообще. Это те, кто подрабатывает где придется: подносят тяжести, выполняют сезонные работы. Они практически полубезработные. Решить их судьбу — одна из важнейших социальных задач современного Египта.
Было бы неправильно представлять, будто старый Каир отделен и обособлен от остальной части египетской столицы, от бурного развития всей страны. Его население втянуто в русло политической жизни страны не меньше, чем жители нового Каира. А может быть, и больше, ибо именно перед ними революция еще в долгу… В знаменательные дни июня 1967 г., когда встал вопрос о будущем страны, именно отсюда люди вышли на центральные площади города, к Национальному собранию, чтобы поддержать Насера и революцию. Старый Каир не хочет возвращения к старым временам.
В одном из его закоулков, недалеко от мечети Аш-Шафии, находится пантеон династии Мухаммеда Али, последней династии, правившей Египтом. Сам Мухаммед Али похоронен в мечети, которую он построил в цитадели. А здесь находятся пышные гробницы его потомков и родственников. Они громоздки, богато и безвкусно украшены. Здесь же, как нас убеждал сторож пантеона, похоронен и последний король Египта Фарук. Он умер в Швейцарии. Позже его прах с Насера был доставлен сюда. Символично, что в Пантеоне же погребены и мамлюки, которых Али хитро заманил в засаду и уничтожил в похоронены по три-четыре человека под одним надгробием. А единственному мамлюкскому военачальнику, которому удалось спастись от бойни, но которого Мухаммед Али все же поймал и уничтожил, отведена отдельная могила.