В 1973 г. я видел и иных израильских солдат. И настроение у них было иное… Дело происходило у входа в Суэцкий залив, напротив Порт-Тауфика. Египетские войска, форсировав и в этом месте канал, продвинулись на несколько километров в глубь Синая. Южный укрепленный район линии Барлева остался в их тылу. Отрезанный от своих, израильский гарнизон этой опорной базы решил сдаться.
Мы находились на западном берегу канала. Здесь стоит разрушенная вилла, принадлежавшая, как говорят, греческому торговцу вином. Это последний дом, затем Суэцкий залив, когда-то прекрасное место для любителей рыбной ловли. Дальше уже Красное море. На вилле находился наблюдательный пункт египтян. С него можно было видеть бетонированный откос противоположного берега, сплошь покрытый колючей проволокой. Над ним развевался израильский флаг со звездой Давида. Иностранных журналистов постоянно привозили именно сюда, и за время своего пребывания в Египте я неоднократно посещал эти места. На этот раз нам предстояло побывать на западном берегу… Сдача гарнизона производилась через посредничество представителя Красного Креста. Сухопарый, невысокого роста швейцарец отправился на лодке в сопровождении представителей египетского командования на противоположный берег, где уже был поднят белый флаг, а израильский предусмотрительно спущен. Видно было, как на берегу скопились израильские солдаты, было много раненых, некоторые на носилках. Военные действия прекратились. Но к северу гремела канонада. Возвратившаяся с восточного берега лодка привезла первых пленных. Да, теперь это были отнюдь не те «победоносные солдаты», которых я видел раньше. В серо-зеленой форме, с маленькими бархатными шапочками-камилавками на головах — был праздник йом-кипур — они старались держаться спокойно, но было видно, что это дается им с трудом. Бригадный раввин нес в бархатном мешке свиток торы.
Сдача гарнизона производилась по всем правилам международной конвенции. На берегу находилась санитарная группа, и раненым оказывалась необходимая помощь.
— У нас не было никакой связи со своими, — говорил капитан Хаим Нахум Врамин. — Последнее, что мы услышали по радио: «Держитесь, помощь придет». Мы ждали. Но она не пришла. А теперь и ждать ее бессмысленно…
Один из пленных был родом из Австралии.
— Что ты не видал на этом Синае? — говорила мне моя мама. — И она была права. Эти вербовщики описывали все совсем по-другому. Вот в какую историю я попал… Сфотографируйте меня и опубликуйте в газете. Может быть, мамочка увидит. А то она себе места не находит…
Другие солдаты были угрюмы. Охотно закуривали сигареты, которые им предлагали египтяне. Израильские солдаты несли с собой вещевые мешки. Для них война была окончена…
Когда мы переправились на восточный берег, стало возможным увидеть то, что было скрыто за 20-метровой насыпью, — линию Барлева. Раньше израильская пропаганда изображала ее неприступной. А потом, когда ее преодолела египетская армия, тогдашний военный министр Моше Даян подверг ее критике, заявив, что в ней «оказалось больше дыр, чем в голландском сыре». И то и другое было неверным. Неприступных оборонительных рубежей, как показала военная история, в конечном счете не существует. Линия Барлева была образцовым военным сооружением. На нее было затрачено 150 млн. долл. Участок линии у Суэцкого залива был солидно укреплен. В глубине находились две долговременные укрепленные огневые точки. Здесь же стояли танки. Густая и тщательно разработанная сеть траншей покрывала участок. Хорошо оборудованные блиндажи со всеми удобствами, вплоть до телевизоров и телефона, по которому можно было связаться с Тель-Авивом и Иерусалимом. И все это было густо насыщено оружием: в траншеях и блиндажах валялись крупнокалиберные пулеметы, автоматы, гранаты, стояли противотанковые пушки. В специальных ячейках были вмонтированы 35-миллиметровые орудия. Вокруг все было минировано, так что нам приходилось подниматься по узкой тропинке. Нас предупредили, чтобы мы не ступали ни одного шага ни вправо, ни влево.
Теперь поверженная крепость являла картину хаоса и разгрома. Египетские солдаты собирали и сортировали оружие и боеприпасы.
Мы смотрели на Порт-Тауфик с восточного берега, а слева от нас простиралось Красное море, покрытое синеватой дымкой. И трудно было поверить, что здесь когда-то проходили корабли, колыхались на ветру различные флаги, на пляжах загорали туристы, по ночам сверкал Суэцкий маяк, низкими голосами перекликались суда. В апельсиновых рощах горели огни, в маленьких кафе пили чай…