Тем временем спешили перешить рельсы, так как за Волочиском другая ширина колеи железной дороги, а необходимо переправить за рубеж бронепоезда, эшелоны с различным имуществом.
— Не успеют они перешить! — воскликнул Котовский, узнав об этом занятии петлюровцев. — Надо было раньше кроить кафтан по фигуре!
С самого рассвета бригада идет форсированным маршем. Одна, самостоятельно, без поддержки справа и слева преследует противника по пятам, не дает ему опомниться.
Здесь сбились в кучу все вражеские войска, их тут, как сельдей в бочке!
Последние пять верст перед Волочиском бригада, построенная лавой, прошла галопом под ураганным оружейным, пулеметным и артиллерийским огнем. Конечным ударом бригада сбивает главные силы противника на лед реки Збруч, отрезая их от моста. Буквально из рук вырывает переправляемые на польский берег орудия, эшелоны, захватывает много пленных и огромные трофеи.
В Болочиске стоял на путях под парами «правительственный» поезд. В этом поезде намеревался отбыть туда, под защиту иностранных покровителей, проигравший все ставки Петлюра. Поезд ему пришлось бросить и добираться до Варшавы собственными средствами.
Он шагал по Варшаве, размышляя о своей незадачливой судьбе.
«Летел как ангел, упал как черт! — думал он горькую думу. — И надо же было им послать на это дело Котовского… С другими я, пожалуй, еще совладал бы…»
Каково было его удивление, когда вместо упреков и презрения он встретил привет и почести. Пилсудский торжественно принял его в Бельведерском дворце, обласкал и сказал на прощание:
— Война не кончена! Война продолжается! Не падайте духом, пан Петлюра!
3
За операцию под Волочиском Котовский награжден вторым орденом Красного Знамени, первый он получил за освобождение Одессы от деникинцев.
— Ну, кажется, потише стало, — вздохнул Савелий. — Уж очень неинтересно по такой грязи таскаться! У нас в Пензе так давнехонько, поди, зима встала. Зима у нас хорошая, ласковая, снегу много, и ребятишки с гор катаются.
Однако и на Украине зима установилась. Выпал снег, навалило сугробы. Замерзла вода в колодцах, приходилось ведерком пробивать лед. А какие на окнах появились узоры! И как разрумянились щеки девчат!
Настало рождество. В деревнях ходили с колядкой. Савелий отложил все поделки, аккуратно свернул куски кожи, заплатки, рубашки, обмотал нитку вокруг иголки и спрятал ее в спичечную коробку, а сам принарядился, помылся в бане, причесал бороду, сидел и тянул тоненьким голоском рождественский тропарь:
— Рождество твое, Христе боже наш, воссия мирови свет разума…
И вдруг неожиданно добавлял:
— Сколько этих самых банд на свете! И что меня удивляет: откуда у них берется оружие? Что у них за такой за интендантский склад, прости господи?
— А меня это ничуть не удивляет, — возразил неизменный собеседник Савелия Миша Марков. — Ведь только имена разные: сегодня атаман Лихо, завтра атаман Хмара, а все эти птенчики из одного гнезда вылетают.
— Слыхал? — спросил Белоусов, сидевший с ним рядом. — Завтра выступаем в боевом порядке. Пришло сообщение, что появился какой-то новый отряд. Говорят, и пулеметы у них, и конница… Я забыл только фамилию, очень трудная… Жгут деревни, убивают сельсоветчиков… Откровенно говоря, я рад, что пойдем в дело!
Из-за рубежа переброшена только что сформированная банда, возглавляемая Гуляй-Гуленко. Спору нет, атаман был красив: как будто спрыгнул со сцены украинской оперетки «Ой, не ходы, Грыцю, тай на вэчорныцю»!
Ему было дано указание — пополнять свои ряды, вовлекая кулацкие отряды, которые встретятся на пути, и набирая добровольцев по деревням и селам.
— Вы и оглянуться не успеете, как у вас будет армия!
Но оказалось, что на Украине по указанию Фрунзе заранее приняты меры. Этого не учел Гуляй-Гуленко. Впрочем, первая ласточка: присоединился к Гуляй-Гуленко атаман Грызло.
— Фамилия у вас, извините, какая-то такая… — досадовал Гуляй-Гуленко.
— Сойдет! — беспечно махал рукой Грызло. — Это еще что! У нас на селе бывали такие фамилии, что плюнешь да перекрестишься.
Котовский, продвигаясь по полям и дорогам, обнаружил Гуляй-Гуленко южнее Умани. Оказывается, Грызло, Цветковский и Гуляй-Гуленко грабили сахарный завод.
— Теплая компания! — злился Криворучко. — До сахара уже добрались!