— Ко времени эти петлюровцы появились, — говорил Няга, возвращаясь с поля боя. — Так в груди сдавило, так припекло! Когда это было слыхано, чтобы у нас такого натворили? Котовцы! Гордое слово! Воевать, когда защищаешь родину, надо с чистыми руками! Вот почему пришлось расстрелять тех пятерых. Правильно я говорю? У котовцев — незапятнанное знамя! Верно, Колесников?
Лицо Няги сияло. Длинные ресницы трепетали. Он так любил жизнь! У него не было будничных дней. Каждый день для него был новый неожиданный праздник, на который он не рассчитывал, что его пригласят, — и вдруг очутился на празднике! Кругом друзья, солнце припекает, Мальчик мчится, еле касаясь земли… Хорошо!..
Отряд Япончика перестроен. Обещают, что прежнего не повторится. Командир полка — Толик-Бумбер. Но он теперь не Толик-Бумбер, а Анатолий Глухов. Он больше не поет. Несколько суетлив, но исполнителен.
Разведка донесла, что петлюровцы готовятся дать большое сражение, они обозлены последней неудачей и хотят «проучить». Ну, это видно будет, кто кого проучит! Во всяком случае, один шанс выхвачен у них из рук — это расчет на внезапность.
Первый сюрприз, который им преподнесли, — артиллерийский обстрел мест сосредоточения противника, причем папаша Просвирин поработал на славу.
Битва разгоралась. В самую решительную минуту «отряд свободы» снялся с позиции. Это могло кончиться плохо: большой участок фронта был внезапно обнажен. Петлюровцы стреляли — ни одного выстрела в ответ. Они решили, что тут какая-то военная хитрость, что готовится ловушка. Момент ими был упущен. Котовский перестроил части.
— Братишки соскучились воевать. Братишки хотят в Одессу-маму, вежливо пояснил Толик-Бумбер.
Затем они захватили санитарный состав, повыкидывали бинты, медикаменты, убили санитара, разогнали медперсонал и теперь размышляли, где бы им разжиться паровозом.
— Милорды! Фраера мутной воды! — кричали они красноармейцам. Похряли в южную сторону? Идите с нами, не пожалеете! Шамовки будет от пуза и исключительно заграничных марок! Спиртяги — вагон и маленькая тележка! Лезьте прямо в тамбур! Голосовать необязательно!
Отбив петлюровцев, котовцы окружили санитарный поезд. После первых же выстрелов бандиты сдались.
— Вы бы сразу сказали, что будете стрелять, — говорили они нагло, мы бы давно сдались, какая нам разница!
Их разоружили, отправили в штаб дивизии.
Вскоре выяснилось, что поведение «отряда свободы» было не случайно: по-видимому, они каким-то образом успели узнать о меняющейся обстановке на фронте.
3
Лето 1919 года на Украине было знойное. Земля потрескалась. Много непаханых, незасеянных полей зарастало бурьяном. А где колосилась пшеница — некому было убирать. Стояла она под солнцем, никла под ветрами, топтали ее пешие и конные, мяли орудийные колеса…
Новый план нападения на эту, непонятно чем державшуюся Советскую республику приводился в исполнение.
Десант в Одессе высадился на Большом Фонтане. Эскадра била из орудий по вокзалу. Белые ворвались в город, ловили, расстреливали, вешали, сажали в тюрьмы, бесчинствовали…
Началось!
Шарабан мой! Американка!
А я девчонка да шарлатанка!..
Хлынули на просторы Украины. Топтали поля Кубани. Схватились на Дону. С правого берега Днестра били батареи. Петлюра. Буковинский корпус. Галичане. Тютюнник и Махно.
Бандами Волынца и Ляховича разгромлены тылы первой стрелковой бригады Сорок пятой советской стрелковой дивизии. Связь с Киевом прервана. Махно занял станцию Помошную.
Стоном стонала Украина. Раскачивались на перекладинах повешенные. Горели скирды хлеба, взлетали в воздух железнодорожные мосты.
Белая армия разливалась широким потоком. И впереди наступающей армии бежали слухи, обгоняя самые быстрые разъезды конницы Мамонтова.
И слухи были предусмотрены в стратегии наступления. И слухи были организованы, субсидированы, оплачены валютой.
По хуторам, по селам ходили какие-то подозрительные люди и нашептывали о «несметных силах деникинской армии», о «союзниках, которые решили все закончить за месяц»… Они терлись возле очередей, шли на рынки и ярмарки… И слухи мчались, мчались вперед, обгоняя события. Тревожные слухи! Ошеломляющие слухи! «Сведения, полученные из достоверных источников…» «Сообщения, услышанные от авторитетных лиц…» Слухи мчались по проселочным дорогам, щелкали подсолнухами на завалинках, гуляли по базарной площади, зашифровывались в дипломатических депешах…
«Шесть кавалерийских дивизий!! Бронемашины!! Паническое бегство!! Вступили в Тамбов!!»