Вагон был классный и даже с целыми стеклами, настоящий, красивый пассажирский вагон.
Несколько купе отведено для молодых, новоиспеченных врачей, только что окончивших медицинский факультет. Они отправляются из Москвы добровольцами на фронт, в полевые лазареты. Когда в вагон стучат, они отвечают:
— Вагон специального назначения. Едут врачи на фронт. Пройдите дальше, товарищ!
Крайнее купе вагона закрыто. Там тишина. Там только один пассажир, и первое время он из купе не показывается.
Однако веселье и смех молодежи привлекли его. Он несколько раз прошелся мимо. Он в синем военного покроя костюме, высокий, плотный. Молодежь тоже посматривает на него.
Настроение у врачей приподнятое. Что их ждет впереди?
Через некоторое время незнакомец вошел и попросил стакан кипятку. Женщина, к которой он обратился, прежде чем наполнить стакан, вымыла его.
— Вот вы какая, — улыбнулся незнакомец. — Сразу заметили, что стакан у меня грязный. Что значит женский глаз!
И затем обернулся ко всем:
— Весело у вас тут, товарищи. Вы, кажется, врачи? Едете на фронт? Это очень хорошо. Знаете, как мы нуждаемся в медицинских работниках! На фронте их очень-очень мало, совершенно недостаточно.
— А вы были на фронте? В каких местах?
— Как там с медикаментами?
— Какие условия жизни?
Незнакомого пассажира закидали вопросами. Еще бы! Он как раз мог обрисовать им общую картину. Ведь они ехали как в темный лес!
— В каких помещениях обычно развертывают лазареты? Приходится и в палатках?
— Много раненых?
— Как положение с тифом?
Незнакомый пассажир охотно отвечал на вопросы, потом увлекся и стал рассказывать о фронтовой жизни, о сражениях, о военных маршах, о военных дорогах…
Слушали его внимательно, с большим интересом. И уже перестали стесняться, снова начались шумные разговоры, снова раскатывался смех.
Молодые лица. Невероятное количество острот, анекдотов и кипятку. Есть даже свечи. Есть староста вагона. Они получили дипломы, литеры, и каждый вместо золотой медали — буханку хлеба. Хлеба много, его даже предлагают незнакомому пассажиру.
Молодая женщина-врач с серьезными серыми глазами и приветливым лицом рассматривает его внимательно:
— Болели? Тифом? Ах, крупозным воспалением легких? Вылечили? Вот как! В петроградском госпитале? Да вы садитесь с нами чай-то пить. Дайте-ка ваш стакан, я вылью и нового налью, погорячей.
Женщину-врача зовут Ольга Петровна, товарищ Леля. Она снова наливает ему чаю. Чай из поджаренных сухарей, сахару нет, но есть сахарин и даже лимонная кислота. Лимонной кислотой гордятся все обитатели вагона.
— Так крупозным воспалением легких? — переспрашивает один из врачей. — А не тифом? Вид у вас довольно сыпнотифозный… Очень подозрительный вид!
— Вы не удивляйтесь, — мягко поясняет товарищ Леля, — наш Дима очень боится заразиться тифом. Он пересыпан нафталином, как лисья доха в сундуке хорошей хозяйки. И все время опрыскивает себя дезинфекционным раствором.
— Да, боюсь и не скрываю этого. Мне двадцать пять лет, я вполне могу прожить еще лет пятнадцать, а то и все двадцать, и я не могу допустить, чтобы какое-то насекомое…
— Дима! — кричит один из юношей. — Осторожнее! Вошь!
Дима бледнеет, вскакивает, осматривает одежду, скамейку, выхватывает флакон и брызгает вокруг себя.
Это вызывает дружный хохот. Оказывается, подшучивать над этим паникером стало общим развлечением.
К удивлению всех, незнакомый пассажир не разделял общего веселья. Он сострадательно смотрел на Диму.
— Зачем вы смеетесь над ним? — спросил он огорченно. — Нехорошо, товарищи. Вы видите, как он переживает! А вы знаете, — обратился он к Диме, — вы боритесь прежде всего с мнительностью. Страх — плохой спутник жизни! Это опасно, я знаю по себе.
И пассажир стал приводить различные примеры, а потом объяснять мнительному Диме, как ему трудно будет работать на фронте, если он в корне не перестроится.
— Когда летят пули на-ад головой… — с воодушевлением рассказывал он один за другим боевые эпизоды, и сам удивился, почему так легко говорилось в присутствии этой милой докторши.
Он заметил, что и другие в ее обществе становятся лучше или стараются быть лучше. Врач с богатой шевелюрой принимается усиленно острить, а этот, в пенсне, говорит особенно умные вещи.
— Ольга Петровна, с точки зрения медицины…
— Ольга Петровна, хотите, принесу кипятку?
Она выслушивает философа в пенсне, охотно смеется, когда острит врач с богатой шевелюрой, и так мило протягивает чайник: