— Мне кажется, что все люди… очень несчастны.
Княгиня сбоку глянула смеющимся глазом на бессарабского помещика:
— Но вы только что уверяли, что вы счастливейший человек!
Во время этого разговора вернулся Гарри. Он был шумен, полон здоровья и довольства собой.
— Познакомьтесь, — представила мужчин друг другу княгиня, — и прошу вас, Гарри, любить Александра Станиславовича, это наш большой, настоящий друг.
— Я думаю, что мы сойдемся характерами, — ответил Гарри. — Так вы из Бессарабии? Меня очень интересует Бессарабия по целому ряду обстоятельств. Во-первых, земли… Вы примерно могли бы сказать… — и Гарри засыпал Скоповского вопросами.
Затем они обедали. Люси тоже обрадовалась старому знакомому и, невольно вспомнив «Валя-Карбунэ», оранжерею и Юрия, вздохнула.
7
Скоповский часто стал бывать у Долгоруковых. А вскоре у Гарри и Скоповского появились какие-то общие дела, они куда-то вместе ездили, и, кажется, именно Скоповский содействовал покупке большого имения в Бессарабии. Имение покупал Гарри.
— Хотите посмотреть на Петлюру? — предложил однажды Гарри Скоповскому.
Скоповский, помогая княгине раскладывать послеобеденный пасьянс, ответил, что хотя и не встречался с Петлюрой, но отзывы о нем имел не слишком высокие.
В этот день у Долгоруковых обедал один польский министр. Княгиня умело поддерживала разговор и даже вставляла иной раз острое словечко, если затрагивались какие-нибудь серьезные вопросы. Гарри создал в доме салон. Это было удобно для его работы.
Министр бывал у них запросто. Часто они уходили с Гарри в кабинет и там вели деловые беседы. И Гарри, и министр — оба одинаково понимали, что занимать министерский пост в неустойчивом продажном правительстве распроданной иностранцам, зависимой Польши — не бог весть какая почетная вещь. Но Гарри неизменно выражал уважение, а министр неизменно был монументален, как надгробный памятник. Только в присутствии дам он обнаруживал несколько вертлявую, но все же какую-то галантность.
Когда Гарри заговорил о Петлюре, министр подошел поближе, явно заинтересованный разговором.
— Да? — спросил он Скоповского. — Отзывы не слишком высокие?
— Не слишком, — повторил Александр Станиславович. — Мне говорили, что он стал непопулярен на Украине и что его роль сыграна.
— Видите ли, — сказал господин министр несколько напыщенно, как будто он давал интервью иностранным корреспондентам, а не беседовал в частном доме, — в Польше никто с Петлюрой как с политическим деятелем не считается. Мы смотрим на него как на атамана бандитов и как такового используем против большевиков.
— Однако заключаете с ним военную и политическую конвенцию?
— Да, это верно. И предоставляем ему вооружение и полное снаряжение для трех его дивизий, которые будут в подчинении польского командования. Ну и что ж из этого? Петлюра обязуется поставлять для польской армии на территории Украины мясо, крупу, овощи, овес и необходимое количество подвод. Разве это плохо?
— Это очень разумно, — согласился Скоповский. — Все должно служить основной цели.
— Совершенно верно! После мы разберемся, что к чему, а сейчас Директория так Директория. Лишь бы воду на нашу мельницу.
— Кстати, — оторвалась княгиня от пасьянса, — я до сих пор не пойму, что это такое — «Директория»?
— Украинская Директория, — охотно пояснил Гарри, — была создана в ноябре восемнадцатого года, когда всем стало ясно, что Скоропадский слаб. В декабре гетман Скоропадский переоделся в форму немецкого офицера и бежал в Германию, а в январе девятнадцатого года Директория официально объявила войну Советской России.
— И умно сделала! — спокойно заключила этот разговор княгиня, приступая снова к пасьянсу. — И Польше пора последовать ее примеру.
— Мы учтем ваше горячее желание, княгиня, — любезно ответил Гарри, когда министр только еще открыл рот, собираясь ответить княгине тонко и дипломатично.
8
Но войну так и не объявили. Просто двинули войска и стали захватывать города Житомир, Коростень, Бердичев…
Седьмого мая Гарри вернулся домой праздничный, как именинник.
— Сегодня исторический, торжественный день! — объявил он. — Сегодня польские войска вступили в Киев!
— Бог за нас! — ответила княгиня и перекрестилась.
Через несколько дней приехал Скоповский. Он был в настоящем исступлении. Он бросился к Гарри и расцеловал его. Он пожимал всем руки и, захлебываясь, говорил: