– Зачем Вы ей это продали?
– Кому? Бриджет? Я не…
– Да нет же, Джулии.
– Э-э, – она попыталась вспомнить, но, похоже, понятия не имела, о ком мы.
– Такая блондинка, выше меня всего на полголовы, а уже считает себя высокой.
– Вряд ли ее это хоть немного характеризует…
– Я вспомнила! – Ле Ро была примерно одного роста со мной и, я была уверена, хорошо меня понимала в этом вопросе. – А почему, интересно, я не должна была продавать ей чай? Она пришла за ним, заплатила за него и ушла. Она же не сказала, что он нужен для Вас.
– А мысли ее читать не пробовали?
– Мысли – это личное, и я никак не могу вторгаться в чужой разум! И кроме того, что это за тон?
– Да, мастер права. Грубиян, – театрально фыркнула я.
– Вы, мадам Ле Ро, – начал он после небольшой паузы более мягким тоном, – помнится, на Поднесении спрашивали у меня, почему я содержу театр. Вот, полюбуйтесь, – он указал в мою сторону сразу двумя руками.
– О, теперь и я правда ясно вижу…
Я поклонилась, будто ожидая оваций и букетов, летящих в мою сторону.
– Признаться, у меня такое впервые, – он облокотился на прилавок. – А нет у вас чего-нибудь от наглых учеников?
– Можете забрать чай, что Вы принесли. По-моему, в самый раз.
– Нет, – он снова встал прямо, как-то сразу посуровел и поднял указательный палец, будто собирается пригрозить мастеру с улицы Сердец. – Никаких. Привораживающих. Чаев.
– У меня не только чаи, у меня…
– Я понимаю, Вы, прежде всего, хотите продать мне что-нибудь, и не хотите возвращать деньги за чай. Могу Вас заверить, они мне не нужны. Ни чай, ни деньги, я имею в виду. А теперь мы вынуждены откланяться…
– Да, я уже, – заметила я. – Откланялась.
Учитель бросил на меня смиряющий взгляд.
– Знаете, – вдруг сказала Ле Ро, – а у Вас и одним взглядом все неплохо получается.
Он промолчал. Мы попрощались и вышли из лавки на улице Сердец.
– Мы пойдем в кондитерскую? На улице Сердец она потрясная. И я хочу кексик.
– Нет. Ты не заслужила.
– Эй, да ладно? Меня повесили вчера, ты… Ты ведь помнишь это, да?
Он остановился и снова недовольно посмотрел на меня. Уж в который раз за день. Амплуа у него такое что ли?
– Ладно, пошли. Только не пытайся закатывать сцены или взывать к моей совести у всех на виду.
– Может, мне еще и на людях с тобой не появляться? Сидеть все время дома, переписывать старые бумаги, ждать, пока меня в следующий раз повесят… Возможно, летально…
– Бриджет! Что я только что сказал?
– Не знаю, мяу, не понимаю по-человечьи, – я толкнула дверь кондитерской и чуть ли не вжалась лицом в витрину. Останавливало то, что люди полировали ее и стирали с нее отпечатки после каждого такого посетителя, и я точно не хотела быть в их числе.
Впервые кексик обозначал действительно кексик, а не пакет кексов, торт и упаковку кислого мармелада. Меня восхитило то, что он был с темно-фиолетовым кремом на верхушке, и на нем была посыпка в виде звездочек. Крупный желтый полумесяц, торчащий из него, дополнял картину ночного звездного неба.
– Ты необычайно быстро сегодня, – заметил учитель, встречая меня у выхода.
– Да, – я убрала пакет в сумку, и мы направились к театру.
С мыслью о том, что дома меня ждет чай и вкусный кекс, идти было крайне легко. Подгоняло и то, что я сразу же сяду за книгу. Все-таки, у меня хватило терпения откладывать ее до этого момента.
Но у театра нас не оставили в покое, у ворот стояли мастер с улицы Пик и его ученица. Я с криком «Робин!» кинулась обниматься. Мастерам нужно было обсуждать «важные» вопросы, в которые их ученикам не надо совать носы, и я принимала это.
– Мы так давно не виделись…
– Ага, с Поднесения.
– Но тебя не было на Поднесении.
– Была. Я уснула, пока ты рисовала Сама-знаешь-кого.
– С каких пор ты превращаешься в кошку?..
Мастера направились в здание театра, и мы последовали за ними. Говорить тихо не имело смысла, так как они беседовали друг с другом и абсолютно точно не слушали нас.
– С тех самых пор, как вывела мастера настолько, что он превратил меня в кошку, лишь бы я заткнулась, – я хихикнула. – А вы здесь зачем?
– Мастер хочет одолжить одну рукопись. Ее не было в библиотеке Элинор. Она сказала, что ее взял мастер с улицы Роз, и мы пришли сюда.
– И о чем она?
– О ликантропии, – тихо ответила Робин, явно смутившись. Мы стояли на лестничной площадке третьего этажа, а учителя скрылись в дверном проеме.
– О, точно. Он уже узнал, да?
– Да.
– Ну да, было бы странно, если бы он не узнал, что его ученица – ликантроп, да еще и за год обучения.
– Он хочет мне помочь.
– Снять проклятье ликана?
– Нет, не снять… Мне нравится быть волчицей. Он хочет, чтобы я это контролировала.
– Все учителя хотят, чтобы мы себя контролировали.
– Твоему мастеру, похоже, очень тяжело в этом плане.
– Да, так и есть. Говорит, настолько неподдающийся контролю ученик у него впервые. Впрочем, как, похоже, и ликантроп у твоего мастера.
– Еще раз спасибо, – донеслись до нас слова Илдвайна. – Робин, идем.
– Пока, Бридж, – она помахала мне на прощанье, и они трансгрессировали прочь.
– Спустя год он начал решать проблему, – констатировал учитель.
– Не осуждай, – я махнула в его сторону рукой. – Он же начал. По-моему, это прекрасно. Он все равно классный.
– Он?
– Ага. Ты ведь с самого начала знал, что Робин – ликантроп, да?
– Да. Как и то, что ты ведьма.
– Тяжело видеть всех насквозь?
– Сначала – да. Потом привыкаешь. Ты, кажется, хотела выпить чаю, – сказал он, впуская меня в дом.
– И правда, а я уже и забыла… – я скинула туфли и сдвинула их ногой к стене. – Иногда твой тотальный контроль моих мыслей бывает полезен.
– Можно подумать, этот хаос у тебя в голове можно контролировать, – он поставил на газ чайник. – Не хочешь прочесть книгу, пока вода закипает?
– Не-е, – я сидела и смотрела на нее. Она до сих пор лежала на столе. Там, где я ее оставила. – Точнее, хочу, но не так быстро. Нужно насладиться моментом, посмаковать…
– Ты умудряешься откладывать истину до последнего, даже когда все ключи уже находятся у тебя, ты ими просто… не пользуешься, – он возмущенно развел руками.
– Я воспользуюсь, обязательно. Но потом. А сейчас кексик, – я достала его из пакета и положила на стол.
Учитель заварил нам двоим чай. Сам он сладкое редко ел, а чай всегда пил без сахара. Просто чай. Ради чая. Я быстро выпила его и смолотила кекс, внутри которого, оказывается, был еще и лимонный джем. Потрясающая вещь. Пора было приняться и за книгу.
По объему эта история была не слишком большая, да и книга была тонкая. Я быстро прочитала историю о Короле Терний. Следующая история называлась «Хозяин Солнца», но я не стала даже смотреть на нее, только на название. В итоге я молча отложила книгу и уставилась на учителя.
– Прочитала?
– Да.
– Все понятно?
– Ничего не понятно.
– Хорошо. Что именно тебе непонятно? Хотя нет, что тебе понятно?
– Ну, были маги… Для легкости назовем их маг А и маг Б. Так вот, жили они себе, жили, а потом маг А взял и помог человеку. Человек такой пришел к себе в деревню, собрал всех, повел линчевать мага…
– Вешать.
– А?
– Он повел его вешать. Не линчевать. Линчевание – это отрезание кусков от…
– Да неважно. Суть в том, что мага А убили. А его семью спас маг Б. Он же ты. Разнес там всех, моя любимая часть.
Учитель кивнул, подтверждая каждое мое слово.
– А потом сын мага А мстит убийце. Кстати, об этом. Знаешь, по-моему, в то время у людей было что-то странное с логикой.
– В каком смысле?
– Ну блин, сам посмотри. Человеку помогают, и он такой в благодарность убивает спасителя. Человек убивает мага, и его в наказание оживляют. Что за фигня вообще?