В центре была люстра с витражами. Что они изображали, было трудно понять, особенно стоя прямо под ней. На уровне моего плеча, изголовьем к окну, внутри которого разноцветные кусочки стекла складывались в розы, находилась кровать, на которой уже заняли свое место три кота. Чтобы на нее забраться, нужно преодолеть лестницу, каждая ступень которой представляла собой книжную полку. Книги здесь были везде, и тридцать процентов из них – авторства моего учителя. В них содержались различные записи о ходе его экспериментов, теории, их доказательства, описание открытых им явлений и заклинаний. Для меня они не представляли никакого интереса, ибо так хорошо магию я пока не знала. Но к концу обучения, я была в этом уверена, обязательно прочитаю хотя бы половину от написанного им. На письменном столе стояла только лампа, испускающая теплый свет. А теперь к ней присоединился и чай. Я помедлила еще немного, но все же развернулась и направилась к выходу. Уже выходя из комнаты, я услышала, как учитель пожелал мне спокойной ночи, и, ответив ему тем же, закрыла за собой дверь.
Прихватив свой чай, я отправилась к себе в спальню и, достигнув шкафа, переоделась в домашнюю одежду. Рысь по-прежнему спала на кровати, и я не стала ее тревожить, усевшись за стол и начав разглядывать принесенные учителем бумаги, отпивая из кружки ароматный напиток. Там была в основном информация о редких травах, камнях и их магических свойствах. Многие страницы и впрямь потеряли былой вид, протершись в некоторых местах и потемнев. Иногда слова было практически невозможно разобрать, и я тратила около десяти минут, чтобы понять, что там написано. Вытащив из ящика очередной лист бумаги, я взяла в руку перо. Ночь обещала быть долгой.
Самое полезное умение, полученное здесь за месяц переписывания магических документов, – размышлять о чем-то постороннем, не обращая внимание на текст. При всем при этом ошибок не было, так как я просто переписывала чужие слова. Если текст придумывать, то так, конечно же, сделать не получится. А мысли снова и снова возвращали меня к этому месту, к Старому Городу, к его улицам, к театру и даже к моей комнате. Она, как и все помещения театра, была просторной, и в ней было больше всего мебели. Здесь даже стояло кресло в углу, которым я пользовалась раза два от силы. Кровать была самым современным из того, что здесь было. Она была кованая, и ее изголовье было оплетено гирляндой, лампочки которой были выполнены в форме звезд. Еще одна гирлянда шла по стене с окном. Обе их принесла сюда я, когда только обживала комнату. Стол был довольно старым, но в хорошем состоянии. Дерево было обработано тонким слоем лака, на столешнице не было ни следов от ручки, ни царапин, ни вмятин. То же можно было сказать и о шкафе для одежды. Справа от входной двери стоял туалетный столик с зеркалом. Он был сделан под старину, но являлся совершенно новым предметом мебели. Кто-то бы, конечно, этого не заметил, но мне сразу стало ясно, что в комнату его поставили буквально за день до моего сюда прихода. Это можно было заметить по технике исполнения. Сто с лишним лет назад не было таких саморезов, которые сейчас скрепляли конструкцию из дерева, а зеркало за это время бы испортилось. Хотя по стилю он сюда подходил идеально. В любом случае, у меня было не так много косметики и украшений, чтобы держать их там. По всей комнате были расставлены горшки с редкими растениями, на подоконнике было с десяток кактусов, к потолку крепились стеклянные пузыри с суккулентами. Их тоже притащила сюда я. В основном потому, что многие из них являются ценными ингредиентами для зелий. К стене над столом скотчем были прикреплены схемы и памятки, рядом висели стикеры с напоминаниями, что нужно сделать и когда. Пока помнила, я быстро черканула на стикере заметку о том, что бумаги надо переписать за неделю. Я сделала это, хоть и знала, что управлюсь ночи за две. Я глянула на напольные часы, тихо тикающие справа от стола. Под циферблатом золотисто поблескивала надпись: «Tempusedaxrerum». Была половина четвертого. Было решено доделать страницу и ложиться спать. Буквы выводить становилось все труднее с каждым словом, глаза слипались, и под конец я не выдержала.
– Я вроде бы говорил тебе не переписывать бумаги ночью.
Я подскочила, хватаясь за голову от неожиданности, сон как рукой сняло. На часах было одиннадцать утра.
– Я не…
– Ну и до какого времени ты сидела?
– До четырех, – сдалась я. Врать ему было бессмысленно, все равно он догадается. – И что ты вообще забыл в моей комнате?
– Я ждал тебя на кухне, но к нужному времени ты так и не вышла. Дверь была открыта. Должно быть, ее открыла твоя кошка посреди ночи, когда ей захотелось выйти. Завтрак на столе. Я ухожу.
– Куда? – я все же решилась взглянуть на него.
Он был одет в черное пальто, но теперь другое. Это было длиной ниже колен. Трость тоже была при нем. Кроме того, вид у него не был рассерженным, да и привычной укоризны во взгляде тоже не было. Он был сосредоточен на чем-то совсем ином.
– На собрание в честь Поднесения. Вернусь вечером, часов в семь. Не сожги дом.
– Не сожгу. Здесь мои цветы. И кошка.
Он вышел из моей спальни, и я услышала, как за ним закрылась и наша входная дверь. Я осталась наедине с пятьюдесятью кошками. И как я могла забыть про Поднесение?..
На кухне меня и правда ждал завтрак, под выпуклой крышкой оказался омлет с грибами и травами. Быстро запихнув его в себя и помыв тарелку, я вновь взялась за бумаги. Хорошо, что я не смазала уже написанный текст, пока спала. Было бы кошмарно так испортить почти законченную страницу. Я взяла в руку перо и быстро осознала, что рука-то у меня дрожит, будто я испытала сильнейшее моральное потрясение. Нет, писать так будет невозможно. Стоит часок послоняться. Зайти к Нэит, похвалить ее игру.
Я вышла в коридор и, надев туфли, выскочила наружу. Любимый способ спускаться вниз именно по перилам. Спрыгнув на пол на первом этаже, я взяла курс на двери театра.
– Эй, маленькая ведьмочка!
Маленькая?.. Чего?..
Я обернулась. Ко мне спешила женщина, работающая тут в офисе.
– Прости, – сказала она, приблизившись ко мне, – но я не знаю твоего имени… Ты ведь ученица мастера с улицы Роз?
Я кивнула.
– Он на прошлой неделе дал мне совет, как поступить в трудной ситуации… В общем, я хотела поблагодарить его. Ты… можешь ему это передать? – она протянула мне подарочную коробочку не больше двадцати сантиметров в высоту. Я приняла предмет, покрутила его в руках, взвешивая. Содержимое было довольно легким. Предположительно, чай.
– Хорошо, – я улыбнулась ей. – Я ему передам.
– Спасибо тебе большое, – она двинулась обратно к офисам, а я продолжила путь в театр. Не помню, чтобы мастер когда-либо раздавал советы налево и направо. Я было хотела трансгрессировать коробку на кухонный стол, но вовремя вспомнила предупреждение учителя о сожжении дома. Да, там вряд ли было что-то, что может возгореться, но вполне может быть и так, что он предостерег меня в связи с тем, что увидел будущее. Или это была шутка, и я зря с собой этот чай таскаю. Я толкнула массивную дверь, оказавшись в коридоре с артефактами. Навстречу мне в припрыжку мчалась Нэит.
– Бри-идже-ет! – она врезалась в меня, обнимая и смеясь. – Как тебе вчерашнее представление? Я не видела тебя после него.
– Да, учитель не любит последние действия в чем бы то ни было. Обычно уходит до них. Но то, как ты играла, было просто восхитительно! Можно мне твой автограф?
Она звонко рассмеялась.
– У меня с собой нет ручки… Что это у тебя?
– Женщина из офиса передала моему учителю подарок, а я боюсь открывать его или оставлять дома, мало ли он взорвется. Я бы кинула его на улице, но тогда его могут украсть. А там может быть просто чай. У тебя нет огнеупорного сейфа? Огнеупорного изнутри.