— Как меня зовут, не важно, а куда иду — очень далеко, вам это не по силам.
Кошка ответила:
— Как может имя быть не важным, я не понимаю. Меня зовут, Сигма. И я этим горжусь. Этого котёнка, — кошка нежно лизнула котёнка с цветом шерсти как у грозовых туч, — Тучка. Этого, она лизнула котёнка с голубовато-серой шёрсткой, — Сильвия. А этого забияку и фантазёра, — кошка лизнула последнего, — Мэт. Теперь твоя очередь, как нам тебя называть, ни «эй ты» же.
— Я вижу, вы не оставите меня в покое, моё имя — Охотник. Приятно было со всеми вами познакомиться, но я, как и сказал, вас не могу взять с собой, я могу лишь предложить вам, сопроводит вас до вашего дома, где бы он ни был.
Кошка замялась, приблизившись к уху кота прошептала:
— Охотник, у нас нет дома, а отец этих котят, не заслужил такой награды, так как он был, почему был, он и есть злобный монстр, вместо сердца у него кусок льда. Когда я его повстречала он был добрым и весёлым, но после появления котят он превратился, в… Извини я не могу закончить, скажу короче: я кое как дождалась пока дети подрастут и увела их прочь.
— Я тебя понимаю, Сигма, я сам беглец.
— От кого, — удивилась кошка.
— От самого себя, и от своего племени. Эта долгая история, если хотите, пошли и я вам расскажу её.
— Хорошо ведь вместе веселей идти…
— И безопасней, тем более тебе, Сигма, и твоим котятам. — Охотник перебил взрослую кошку.
Кошка с интересом посмотрела, на полосатого кота, и кивнув котятам пошла рядом с ним, готовясь слушать, что он расскажет. Охотник тяжело шагнул и начал рассказ с самого начала, о котором он помнил.
Когда солнце зашло Охотник, закончил, свой рассказ, котята уже мирно посапывали возле бока матери, а Сигма спросила:
— Охотник, зачем ты сказал, что убегаешь от себя, ведь не ты убежал, а твоё племя.
— Да, это правда, но всё же это не оправдывает меня, ведь я даже не попытался уговорить, Белянку остаться и поискать остальных, чтобы разузнать что произошло. Затем я бежал и бежал, пытаясь забыть прошлое, стереть из памяти, Дымку, лес и наш большой лагерь…
— Я понимаю, что предательство любимых это очень болезненный удар, но ты же прекрасно понимаешь, что если что-то теряешь, то непременно найдёшь что-то другое, равноценное потери. Кстати пока мы шли, я всё лучше и лучше различала странно знакомый запах среди тысячи новых и незнакомых, исходящий от тебя, и я наконец вспомнила, его. Ты не поверишь твой запах, напомнил мне запах моей матери и моего брата, который пропал, когда мне исполнилось три луны.
— Стоп, Сигма, ты уверяешь, что я твой брат, а эти три маленьких комка шерсти мои племянники?
— Именно, Охотник ты помнишь, как звали твою мать?
— Да, её звали… её звали…
— Краппи, это её сокращённое имя.
— А полное имя, Красная принцесса, точно. Сигма, а ты помнишь, как она выглядела?
— Помню, я дольше была с ней, она была прекрасная кошечка. Красивая, шёрстка у неё полыхала огнём, как только лучи солнца попадали на неё. В глазах у неё всегда светилась любовь и нежность. Она любила, придумывать и рассказывать истории, прямо как Мэт, причём каждая история была интересней и не похожей на предыдущую. А наш отец, выглядел, похожим на тебя, правда не светло-коричневый, а более тёмный, он был отличным мышеловом, и всегда возвращался к маме со вкусной мышкой…
— Спасибо, Сигма, жаль я их не помню… Зато теперь я понимаю почему предпочёл под играть, твоему Мэту. Когда он пытался выставить себя таким сильным и страшным котом, который одержал победу надо мной. Отдохни сестрёнка, а я принесу тебе ужин, прямо как наш отец, и завтрак на утро, так как нам предстоит продолжить путь, туда куда глядят глаза. Ты случайно не помнишь как его звали.
— Хорошо, Охотник, я буду здесь. Имя отца я конечно помню, его звали принц Альф, или просто Альфред.
— Получается и наша мама и наш отец оба были домашние.
— Да, Охотник, но это им не мешало быть хорошими родителями, и отличными охотниками.
Кот поднялся и отошёл от своей сестры. Прошмыгнув сквозь заросли, тигровый кот оторопел, увидев, странно знакомую долину. Он приоткрыл рот, и втянул воздух. Как только воздух коснулся его чувствительного нёба, в мозгу всплыла мысль:
«Я возле границы, первого племени, быть не может. Какое лихо меня сюда занесло?» Охотник, вытряхнул эту мысль, и поймав, сонную белку, поволок её к своей сестре. Та уже мирно посапывала, но при приближении брата, открыла глаза и спросила:
— Охотник, что с тобой, от тебя как то по-другому пахнет. По-моему, Радостью, смешанному с недопониманием.
— Мы прибыли к границе, того места где я жил последнее время.