Мать решила не тратить деньги на «химию» и лечила Серёжу чесноком и мёдом.
Сначала ему стало хорошо, а потом очень плохо – Серёжу забрали в ужасную детскую больницу. С тех пор он делал всё, что говорят врачи. Надо – значит надо.
Серёжа злился, очень злился – не на котёнка, нет («он то чё, это я долбоёб»), на себя. Он вообще не понимал, зачем это сделал: «чё, бездомных котов что ли мало?». Ещё одна запара.
– Нахуй мне это нужно? – негромко, с ноткой обиды, сказал Серёга, глядя на коричневую мяукающую коробку.
***
Через пару часов чистый котёнок бегал по квартире: охотился на серёгины ноги. А стоило Серёге скрыться из поля зрения котёнка, как тот начинал жалобно пищать. Серёжа помыл котёнка, протёр глаза и дал ему таблетку – Серёжа всё ещё хотел есть, но больше не злился. Злость, придавленная усталостью, сменилась какой-то апатией.
«Ну, хоть хорошее дело сделал» – подумал Серёга.
Он взял котёнка зашкирку и поднёс шприц с молоком. Котёнок сначала отпихивался всеми четырьмя лапами, но, почуяв запах, начал облизывать шприц, схватившись за него передними лапками. Когда шприц опустел, в руке у Серёги был маленький мохнатый бочонок: за мехом он чувствовал крохотные рёбрышки.
«Да толку то, бля» – добавил второй собеседник в голове Серёги. – «Ниче не поменял ты. Сколько ща котов на улице дохнет. И людей. Говна столько, что чайной ложкой не вычерпаешь».
Серёжа сел на незастеленный диван и включил телевизор – затем сразу выключил. Босой ногой он почувствовал что-то мягкое. Поставив крохотную лапку на ногу Серёжи, котёнок раскрыл свои маленькие серые глаза и смотрел вертикально верх, прямо на Серёжу. Котёнка чуть пошатывало – он икал.
– Давай малой, спать ложись. Я тебе под батареей постелил.
«Малой» – подумал Серёжа. – «Буду тебя так звать»
***
За холодным льдом окна, где-то внизу «спортивным» глушителем рявкнула машина – Серёжа хотел поставить на свою «чепырку» такой же. Но денег пока не было – в принципе, можно было взять пару дополнительных смен, но Серёжа не хотел напрягаться.
Он ворочался на смятой простыне. Сон всё не шёл. В голове ворочались мысли. Серёже это не нравилось – но выскоблить их ложкой для мороженного (такой круглой, прикольной, Серёжа видел её всего пару раз: в первом классе, когда его отвели в «Баскин Робинс» и в седьмом, когда он позвал туда одноклассницу на свидание) он не мог.
Серёжа вспоминал Дядьвитю. Отца у Серёги не было, мать много работала, поэтому в детстве Серёгу часто оставляли с Дядьвитей – то ли родственником, то ли другом. Дядьвитя был Милиционером – не мусором, а именно Милиционером.
Однажды они ехали на его красной девятке в Токсово – у Дядьвити там была дача – и увидели на обочине сломанный «Москвич»: седой дед ковырялся под капотом, но, похоже, сделать ничего не мог.
Дядьвитя остановился помочь – они провозились почти до полуночи: только когда опустились сизые летние сумерки, «Москвич», наконец, тронулся. Дядьвитя вообще всегда всем помогал – почему, Серёга не понимал до сих пор.
«Все ж люди. Почему бы не помочь-то».
Малой, карябая обивку, забрался на диван, залез на серёжину грудь и, свернувшись калачиком, начал громко мурчать. Серёжа ссаживал его уже три раза, однако котёнок либо начинал пищать, либо карабкался обратно. Так что в этот раз Серёга решил ничего не делать.
«Не задавить, главное»
Под мурчание воспоминания сменились мыслями о котёнке. Серёжа думал, что у него в этом огромном холодном мире никого нет – вот прям вообще. Во всей вселенной – даже если лететь бесконечно долго. Ни мамы, ни папы. Ни брата, ни сестры. Вообще никого. А Серёжа дал ему и еду и тепло. Серёжа дал ему жизнь.
Нет, он не гордился собой – просто Серёга вдруг осознал, что вся жизнь котёнка зависит от него. Ну и как он теперь мог его подвести?
***
Серёга сидел на белом унитазе, не шевелясь. Он будто бы превратился в статую («мыслитель, ёпт»): щёки горели, голова гудела – после мороза. Прибитый теплом, Серёга вообще двигаться не хотел. Даже телефон не взял. Почему то ему вспомнилась армия.
В армии Серёге нравилось. Ну как нравилось, нормально было. С одной стороны, запар было много – с другой, вообще не было: сказали тащить – Серёга тащит, сказали бежать – Серёга бежит. Ничего не сказали – можно и забить.
Вдруг он услышал писк: наспех подтёрся, нажал на спуск и вылетел из туалета. Котёнок мяукал и полз, опираясь на передние лапки. Задние не шевелились. Длинная шёрстка на них намокла – котёнок оставлял за собой на светлом паркете бледно красный след.