— Зови меня просто… дядя Саркис.
— Саркис-джан. Я теперь не знаю что делать? Мы ехали в Сочи. Там мы должны были встретить наших друзей на вокзале. Они завтра должны приехать… Но теперь…
— Маша-джан! Не переживай! Всё потом. Сейчас вам надо к врачу, а после я решу все проблемы. Главное чтобы вы были здоровы. Это самое главное…
Тем временем мы вышли на дорогу, и я реально офигел. Стояло штук двадцать машин. Или даже больше…
Москвичи, Волги… Причём среди двадцать первых заметно выделялись две чёрные ГАЗ-24.
Была даже чёрная Чайка ГАЗ-13. А ещё рядом стояли два автобуса. Все машины были украшены зелёными и красными лентами. Вокруг было множество народа. Все так празднично одетые. Многие в национальной одежде…
Куда же мы опять вляпались?
Куда? Куда?
Туда…
Что может быть ярче цыганского табора?
Только армянская свадьба.
Нам с Натаном выделили двадцать первую Волгу и куда-то повезли. Сказали, что к врачу. А колонна свадебного кортежа двинулась дальше. С нами отправили молодого человека. Парень был сильно расстроен. Даже больше. Он чуть не плакал. И это было совсем не забавно. У него было лицо человека, который в один момент потерял всё.
Натана почти сразу же укачало. Машину остановили, и ушибленный в голову музыкант, стал блевать, орошая придорожные кусты остатками переработанного завтрака. Диагноз был налицо. Сотрясение мозга. Симптомы самые те. И глаза у него такие в глядящие одновременно и внутрь себя и в разные стороны… И вот теперь ещё головокружение с тошнотой.
— Надо скорее к врачу. У него сотрясение мозга.
Парень пришёл в себя и пробормотал:
— Да, да…
— А с тобой-то что? — я не скрывал своего раздражения. — Ты вроде с горы в железной машине не кувыркался, а выглядишь, как с нами вместе был.
— Вай! Ты не понимаешь. Я всех подвёл. Я вас чуть не убил. Это была бы не свадьба. Какая свадьба на крови?
— Так это ты в нас врезался?
— Нет… Я в той машине был. Кино снимал про свадьбу. Я всё время водителя подгонял. Давай быстрей, быстрей! А он вот взял и в вас врезался.
— Ну, у него-то своя небось голова на плечах. Он мог бы и не ехать так быстро. Ты-то тут причём?
— И он тоже виноват. Но я… Я камеру разбил. Кино не будет про свадьбу. Как я потом в глаза товарищу Саркисову буду смотреть. Он скажет, что я бесполезный…
— А Саркисов — это дядя Саркис?
— Да. Саркисов Саркис Арменович, второй секретарь горкома. Он кавор на свадьбе.
О, как. Это мы удачно зашли. Выходит, что меня сам второй секретарь горкома под ручку из канавы вытаскивал.
А парень этот как бы так сказать, «потерял лицо». И теперь ему все будут вспоминать ещё долго, как он на свадьбе перед всеми родственниками и солидными людьми облажался…
— Поясни мне: Кавор — это кто?
— Понимаешь, на нашей свадьбе кавор — это главный человек. Как по-русски — отец…
— Ясно. У нас тоже на свадьбах бывает очень важный человек. Говорят или свадебный генерал, или посаженный отец.
Натан закончил свои процедуры, и мы снова поехали дальше. А я продолжил свой допрос:
— Тебя как зовут?
— Тигран.
— А меня Маша.
— Я знаю…
— А ты камеру совсем разбил?
— Да. Вдребезги. Я камеру выронил, когда врезались, а по ней следующая машина проехала.
— И много уже наснимать успел?
— Только зарядил новую катушку.
— А плёнки целы?
— Да. Плёнки целы. И запасные тоже есть. Вот в сумке. Но камера…
— Ну, так найди другую камеру. В чём проблема?
— Ты не понимаешь. Где я прямо сейчас камеру найду? Таких камер как у меня вообще только две в Туапсе. Только у меня и вторая в студии.
— В какой студии?
— Студия местная. Там работает такой мужик. Русский. Сергей Трофимыч. Он фронтовик. На войне снимал. Сейчас вот тут работает. Снимает хронику, мероприятия всякие. Меня тоже он учил… Он профессионал, а я — студент ещё. Мне дядя подарил камеру на день рождения.
— Дядя Саркис?
— Нет. Другой дядя. Дядя Арман.
Хорошо у вас, у армян, столько разных полезных дядей…
— Стоп. Сколько стоит новая камера?
— Много.
— Я не знаю такой суммы — много. Я спросила сколько?
— Четыреста рублей.
— А он продаст тебе камеру?
— Нет. Он хочет другую купить, но она дорогая.
Тем временем мы приехали куда-то и разговор прервался. Оказывается, мы приехали на дом к фельдшеру. Женщина. Тоже армянка. Просила называть её тётя Ася. Хотя по-армянски её имя — Астхик. Сразу сказала положить Натана на кушетку. Посветила ему в глаза и подтвердила мой диагноз. Сказала, что ему нужен покой. Сделал ему какой-то укол.