— О, и он уловил ваше послание. Четко и ясно, — заверила его Андреа. — Послушайте, на самом деле я не могу понять все эти вендетты и патетичные крестовые походы. Но что я могу понять, так это мужчину, который делает то, что должно, чтобы защитить собственные интересы.
Вежливо кивнув на комплимент, Кристиан все же прекрасно понимал, с кем разговаривает.
— Вот что я предлагаю, — продолжила Андреа. — Запястья Уилла остаются без браслетов; я не блокирую это место новым протестом. Плюс, в ответ, я передаю вам на тарелочке Эмили Бакстер и Дэмиена Руше. Думаю, вы согласитесь, что сейчас они куда более крупные рыбы. — Кристиан с интересом подался вперед, когда Андреа достала мобильный телефон из сумки. — Запись частной беседы Эмили Бакстер со мной, проясняющая подробности событий, которые привели к смерти Лукаса Китона, содержащая признание, что она была… рядом с Руше, смотрела, как он казнил разоруженного и обездвиженного задержанного, что она выхаживала подозреваемого в убийстве в своих апартаментах в Уимблдоне, спасая его от ареста.
— Это действительно компрометирующая информация, — сказал Кристиан, теперь уверенный, что их беседа останется между ними. — Возможно, слишком все хорошо, чтобы быть правдой?
— Все, что меня волнует, это Уилл. Эмили Бакстер разрушила мой брак. Дэмиен Руше для меня не более чем отличная история.
— А-ааах, это еще не все? — сказал Кристиан, почуяв, к чему клонит Андреа.
— Эксклюзивное интервью с Руше.
— Будет.
— До суда.
— Это может быть проблематичным.
— Сегодня вечером.
— А так это невозможно.
Андреа нажала на кнопку мобильника; трескучий голос Бакстер начал говорить.
— Руше бежал впереди… Шел такой обильный снегопад. Я не поспевала. Я услышала первый выстрел… Китон был сильно ранен, но все еще жив, когда я нагнала их. Я пыталась остановить кровотечение, но…
Нажав кнопку еще раз, Андреа поставила на паузу скандальное признание Бакстер и протянула его к нему, раскачивая его в пальцах, будто маятник идущих часов.
— Интервью в тюрьме с Дэмиеном Руше и Уилл, выпущенный из-под стражи в течение сорока восьми. Это мое последнее предложение.
Кристиан с улыбкой посмотрел на непоколебимую женщину, сидящую напротив. Он вытянул руку и взял телефон из ее руки.
— Он заблокирован, — сказал он.
— У вас есть запись. Вы получите пароль, когда выполните свою часть соглашения.
— Вы мне нравитесь.
— Мне плевать. Мы договорились? — спросила Андреа.
— Да, мисс Холл… Мы договорились.
Руше выронил свой поднос, разлив то ли неаппетитно волокнистое жаркое, то ли густой суп по полу столовой. Под хор едких смешков он встал на колени, чтобы собрать разбитую миску.
— Да оставь ты ее, — гаркнул на него тюремщик с другого конца комнаты.
Только Руше положил себе еды на новый поднос, в этот раз проявив большую аккуратность, как кто-то выкрикнул его имя.
Келли с интересом наблюдал, как сам начальник тюрьмы подозвал Руше на пару слов. Беседа длилась немногим более минуты; в этот момент неуловимый мужчина исчез так же быстро, как появился, оставив Руше спокойно ужинать.
— Что хотел начальник? — спросил Келли, вздрогнув от вида его поколоченного лица. — Спрашивал о драке?
— Отчасти, — ответил Руше, сев рядом. — Он хочет, чтобы я кое-что сделал… Дал интервью.
— Интервью? — удивленно переспросил Келли.
— Ага, — кивнул Руше, не давая никаких пояснений.
— Ладно. Ну, что сказал доктор?
— Что меня ударили по лицу… Довольно много раз, — ответил Руше. — Я хотел поблагодарить тебя за тот случай. Слышал, ты позвал охрану.
Келли отмахнулся от благодарностей.
— Даже если бы я не ненавидел эту фашню — а поверь мне, я их прям терпеть не могу — нет ничего на свете, что бы я не любил сильнее чем нечестную драку.
— И все же… спасибо, — сказал Руше, пытаясь запихнуть в себя хоть что-нибудь.
— Знаешь, ты должен расквитаться с ними, — сказал Келли, с неприязнью поглядывая на группу бритоголовых клонов, которые колошматили друг друга через несколько лавок от них. — Нельзя спускать подобное с рук.
— Да, — согласился Руше, положив на стол между ними большой, испачканный супом кусок пластика. — Нельзя.
Келли с сомнением посмотрел на жалкую пародию на оружие.
— Не, если не можешь победить, всегда можно просто все сжечь, — он улыбнулся, поделившись советом, которым сам, к добру или худу, всегда руководствовался.