Наконец на экране вновь появилась студия. Коллеги Эдмундса вернулись на свои места и мало-помалу начали обсуждать произошедшее. Все знали, что защитой Гэрланда занималась Бакстер, причем многие выступали против ее решения разрешить прямой эфир с человеком, который с таким напором публично критиковал работу полиции.
Тут же возник целый ряд новых вопросов: почему Бакстер, несмотря ни на что, все же выставила его на обозрение публики? Был ли стрелявший в него человек киллером, которого разыскивали по делу о Тряпичной кукле? И что, наконец, с ним на самом деле случилось? Сведения на этот счет расходились, по одним данным журналиста застрелили, по другим — сожгли.
Но Эдмундса интересовал только один вопрос: почему убийца нанес удар на день раньше?
Глава 19
Пятница, 4 июля 2014 года
2 часа 45 минут дня
Из-за того, что Гэрланд получил серьезные повреждения, характер которых до конца был неясен, его доставили в отделение экстренной медицинской помощи больницы Челси и Вестминстера, где его уже ждал специалист по ожогам. Всю поездку Бакстер держала его за руку и отпустила только после того, как властная больничная медсестра попросила ее освободить помещение.
Несколько минут спустя вторая машина «скорой» привезла Андреа и Рори. Судя по тому, что Бакстер смогла разглядеть под противоожоговой повязкой, левая рука оператора пребывала в том же плачевном состоянии, что и в отеле, в то время как на правой ладони недоставало приличного куска плоти. Рана больше напоминала след от укуса, нежели от ожога. Врач «скорой» переговорил о чем-то с медсестрой из приемного покоя и увел Рори, чтобы показать консультанту.
Бакстер и Андреа молча устроились на террасе кофейни «Старбакс» чуть дальше по улице. Гэрланда два часа назад увезли в операционную, новостей от Рори у них тоже не было. Большую часть этого времени Бакстер потратила на то, чтобы узнать, куда доставили Сэма, дабы подтвердить его невероятную историю, в которую полицейские наверняка отказывались верить.
— Понятия не имею, что произошло, — пробормотала Андреа, вертя в руках сломанную палочку для перемешивания кофе.
Бакстер ее будто не слышала. Она уже поняла, что обратиться к журналистке за помощью было одной из самых больших ошибок в ее жизни, и теперь мучилась вопросом о том, не было ли в бывшей жене Волка некоего основополагающего изъяна.
— Тебе в самом деле ни в чем нельзя верить, — сказала ей перед этим Эмили, — тебе не кажется, что все, к чему бы ты ни прикоснулась, превращается в дерьмо?
Детективу хотелось на нее наорать, но она понимала, что ничего хорошего из этого не получится, тем более что Андреа явно чувствовала себя такой же виноватой и подавленной, как и сама Бакстер.
— Я хотела ему помочь, — сказала Андреа, будто разговаривая сама с собой, — ты же сама сказала: если мы сможем спасти хоть одного из них, у Билла появится надежда.
Бакстер застыла в нерешительности, не зная, рассказывать ли ей о том, как вчера утром он не хотел выпускать ее из совещательной комнаты. Потом все же решила оставить эти сведения при себе.
— Думаю, ему не жить, — прошептала Андреа.
— Гэрланду?
— Биллу.
— Нет! Мы его спасем! — замотала головой Бакстер.
— Вы с ним могли бы… Если ты хочешь… Наверное, ты… Он был бы счастлив.
Бакстер каким-то образом уловила посыл, скрытый в туманных речах Андреа, но на вопрос не ответила.
— Мы его спасем! — еще раз твердо заявила она.
Прсти. Пргтовлю ужн. Люблю тбя.
Эдмундс, не замечая Симмонса, сидел за их с Бакстер столом, пытаясь отправить Тиа текстовое сообщение. Первые три его послания с извинениями она проигнорировала.
— Эдмундс! — гаркнул за его спиной босс. — Если у тебя есть время, то вместо того, чтобы строчить смс, сходил бы лучше к экспертам и выяснил, что, черт возьми, сегодня произошло.
— Я?
— А то кто же! — зло бросил Симмонс и с отвращением посмотрел на свой кабинет, из которого опять донесся телефонный звонок. — Коукс с Финли на другом конце страны, а Бакстер все еще в больнице. Так что остаемся только я и ты, то есть только ты.
— Слушаюсь, сэр.
Эдмундс собрал документы, над которыми работал, по-быстрому навел на столе порядок, чтобы Эмили на него не орала, и вышел из отдела.
— Как дела? — спросил в лаборатории экспертов привычно похожий на монаха Джо после того, как вымыл руки. — Я смотрел репортаж по телевизору.
— Думаю, его смотрела вся страна, — сказал Эдмундс, — сам я Бакстер еще не видел, но Симмонс с ней уже говорил. Она все еще в больнице с Гэрландом.
— С ее стороны это проявление заботы и внимания, хотя, боюсь, в этом нет необходимости.
— Журналиста сейчас оперируют — врачи, вероятно, считают, что у него есть шанс.
— Он обречен. Я разговаривал с тамошним специалистом по ожогам, сообщил ему, с чем мы столкнулись.
— Уже установили? И что это за вещество?
Джо махнул Эдмундсу рукой, приглашая подойти ближе к его рабочему столу, где под микроскопом лежали осколки стекла, найденные на диване в отеле. Несколько капель жидкости патетически покоились на дне пробирки с вставленным в нее металлическим стержнем, соединенным проводами с каким-то прибором. На железном подносе лежали остатки защитного пояса с тошнотворного вида фрагментами кожи Гэрланда, въевшимися в резину.
— Полагаю, тебе известно, что они пытались имитировать смерть Гэрланда, в которого злодей якобы должен был выстрелить из пистолета? — спросил Джо.
— Да, Симмонс нам говорил, — кивнул Эдмундс.
— Хороший план, смелый, — искренне произнес эксперт, — вопрос звучит так: как убить человека, имитируя выстрел? Подменить пистолет? Зарядить его боевыми патронами вместо холостых? Пожалуй. Но еще можно использовать для подрыва пакета с кровью совсем другую взрывчатку, правда?
— Думаю, да.
— А вот и неправильно! Такие вещи в обязательном порядке проверяются, причем не один раз. Поэтому наш киллер решил переделать защитный пояс, который Гэрланд надел на грудь, — толстую, обшитую материалом полоску резины, которая в принципе не может нести в себе никакой угрозы.
Эдмундс склонился над остатками пояса, зажав нос от жуткого запаха горелой плоти. Кое-где из резины торчали обгорелые металлические полоски.
— Между ребер пояса кто-то засунул обруч из магниевых пластин, — изрек Джо, явно не обращая никакого внимания на запах, — а когда бедолага его надел, жар в несколько тысяч градусов по Цельсию практически прожег его насквозь.
— Значит, взорвав пакетик с кровью…
— …они подожгли магниевый обруч. Я обнаружил на передней части пояса слой катализатора, его нанесли, чтобы избежать осечки.
— А при чем здесь стекло? — спросил Эдмундс.
— Перестраховка, если этот термин в данном случае уместен. Убийца хотел убедиться, что Гэрланд умрет. Поэтому он с помощью небольших ремешков прикрепил на внутренней поверхности пояса приличное количество пузырьков с кислотой, которые в результате взрыва лопнули и выплеснулись на плоть, и так уже подвергшуюся действию огромной температуры… Плюс к этому смертоносные спазмы и отеки в результате вдыхания токсичных паров.
— Боже праведный, — сказал Эдмундс, усиленно строча в блокноте, — кислоту установили?
— Я погрешил бы против истины, если бы назвал это просто кислотой. Это штуковина похуже, гораздо хуже. Так называемая суперкислота, скорее всего трифторметансульфоновая, примерно в тысячу раз сильнее обычной серной.
Эдмундс инстинктивно отпрянул от пробирки, выглядевшей вполне заурядно.
— И это вещество попало Гэрланду внутрь? — спросил Эдмундс.