— Хун — подонок, — сказал Чеп. — Хуже подонка.
— Он покупает. Мы продаем. Деньги он выкладывает на бочку. Остальное не важно. И ты еще называешь себя бизнесменом?
Какая мудрая коммерческая прагматичность для женщины, которая всю жизнь вязала свитера, платила букмекерам, да еще учила повара-китайца печь овсяные лепешки, правильно обрезать горбушки для сандвичей с селедочным маслом и выкраивать лишний бутерброд, опуская кончик батона в масленку.
— И много ли ты знаешь о Хуне?
— Ровно столько, сколько хочу знать. Хватит, завтракай давай.
Глотая овсянку, Чеп нервно репетировал грядущую поездку в Коулун Тонг. Если он поедет прямо сейчас, утром, что утешительного он скажет Мэйпин? Ничего. Там она в полной безопасности — и сама это сознает, кроме того, для швеи с ее стажем фабрика вообще второй дом. Надо действовать, надо ее увозить. Теперь Чеп почти перестал страшиться, что она пойдет в полицию и обвинит мистера Хуна в убийстве А Фу. Мэйпин слишком уж напугана; также она понимает, что исчезновение подруги, конечно, трагедия, но взамен у нее появился он, Чеп. Мало того, появилось будущее.
В одиннадцать приехал Монти: извинился за опоздание, похвалил вид из окон, сказал то, что при виде пожарной части говорили почти все: «Если что загорится, вам бояться нечего — под самым-то носом у пожарных». Но эта картина: Монти, расстегивающий портфель не в помещении своей конторы в Хатчинсон-хаусе, а в гостиной Альбион-коттеджа, — как-то усугубляла ощущение, что продажа «Империал стичинг» Хуну — дело темное, противозаконное, левое. Если у матери Чепа прорезалась претенциозно-наивная деловая хватка и усилилась страсть к скачкам, в Монти проглянуло что-то зловещее, коварное. А всему виной — тлетворное влияние Хуна.
Чеп сидел поодаль и наблюдал, как мать берет командование на себя, суетливо напяливает маску Маргарет Тэтчер.
— Когда мы увидим наши деньги?
— «Полная луна» выступает посредником в расчетах, — сказал Монти. — По выполнении всех условий министерство возместит расходы фирмы, после чего будет произведена выплата вам. Условия вы знаете.
— Конечно, — подтвердила Бетти.
— Но у меня голова дырявая, — вмешался Чеп. — Тебя не затруднит повторить условия?
— Я уже в тот раз объяснял: ко времени перевода денег вам надлежит покинуть территорию. Когда чек будет принят к оплате, я вручу новому владельцу ключи от фабрики. «Полная луна» переведет вам все свои активы, за вычетом расходов на ликвидацию, недоимок и гербового сбора.
Ван разливал чай. Чепу казалось, что слуга нарочно канителится: долго наполняет чайник горячей водой, тщательно вытряхивает гущу из ситечка.
— Ты сказал «территория».
Монти вытаращил глаза, точно Чеп не только прикидывался простачком, но и вправду им был.
— Ты имел в виду «колония».
— А что, есть разница, сквайр?
Чеп отвернулся от Вана, который ставил на стол заново наполненный чайник, и сказал:
— Это колония, что бы там ни говорило британское правительство.
Теперь как на сумасшедшего на него смотрели оба: и мать и Монти.
— Когда я слышу слово «территория», у меня все внутри переворачивается, — сказал Чеп. — Оно означает капитуляцию. Назови это место территорией, и его не так обидно будет отдавать.
— Ой, не надо о Сдаче по-китайски, — прошипела мать.
— Я думал, ты меня поддержишь, — проговорил Чеп.
— Ему обидно, что я его утром на фабрику не пустила, — сказала она Монти тоном матери, сетующей на капризы ребенка. — Мы едем на скачки.
Возразить — значило показаться совсем уж инфантильным, и потому Чеп спросил:
— А каковы гарантии, что о работниках позаботятся?
— Полагаю, все те обычные гарантии, которые подразумеваются при переходе фирмы в собственность китайской организации, — сказал Монти.
— То есть никаких?
— Разве я сказал «никаких»?
Чеп спросил:
— Ты в курсе, когда может состояться сделка?
— Мы рассчитываем, что чек будет выписан в понедельник.
— Так скоро… — произнес Чеп, подумав о Мэйпин.
— Давно пора, — заявила мать.
— Спасибо, мисси, — сказал Ван и, пятясь, ушел на кухню.
Ван взял привычку называть мать Чепа мисси примерно с того же самого времени, когда она начала именовать Чепа хозяином.
— Лакей у вас первоклассный, — заметил Монти и, затянув ремешок, застегнул портфель.
— Просто клад, — отозвалась Бетти.
— Что ж, дело сделано. Билеты я вам возьму под гарантию банковских счетов «Полной луны», — сообщил Монти. — Вы вполне кредитоспособны, как и сами, вероятно, догадываетесь.