– К-Коул…
И вот снова:
– К-Коул… П-п-проснись…
Кто-то тряс его за плечо. Он попытался открыть глаза. Его бабушка сидела на краю кровати. Она держала его одной рукой за плечо, другая рука безжизненно висела плетью. У него сразу же упало сердце. Он сел и взял ее руку в свои.
– Что случилось, бабушка?
– Что-то…
Старушка прерывисто вздохнула. Тонкая струйка слюны текла из уголка ее рта.
– А ну-ка улыбнись, – приказал Коул, вынимая мобильный телефон. Ида попыталась, но, как он и предполагал, ей подчинилась только одна сторона лица.
– Соедините со «скорой»! – едва не прокричал Коул в трубку.
Не дожидаясь вопроса о том, что случилось, он выпалил адрес, фамилию и возраст бабушки и едва сдержал рыдания, выговаривая это пугающее ужасное слово – инсульт.
Глава седьмая
Эмили захлопнула дверцу машины и торопливо пересекла больничную парковку. В одной руке она сжимала ключи от машины, в другой держала сумку. Широкие двери приемного отделения раздвинулись, чтобы пропустить бригаду «скорой помощи», выкатывающую пустые носилки к санитарной машине. Эмили вошла, остановилась пред окошком регистратуры и выдохнула:
– Ида Бентли.
Женщина за окошечком долго вглядывалась в нее, потом медленно повернулась на вращающемся стуле, чтобы взглянуть на список на экране компьютера. Вновь повернувшись к девушке, она сложила руки на столе и сказала:
– Она на обследовании. Если…
– В каком кабинете? – нетерпеливо спросила Эмили.
– К пациентам допускаются только ближайшие родственники.
– Я. родственница, – не моргнув глазом солгала Эмили. – Это бабушка моего мужа.
Женщина снова повернулась к экрану компьютера.
– Ваша фамилия?
– Эмили Престон, – ответила Эмили. – Ее внук Коул – мой муж. Мы – единственные ее родственники. Мне сказали, что Коул приехал вместе с ней на «скорой».
Женщина чуть кивнула в сторону дверей и рассеянно нажала красную кнопку на своем столе со словами:
– Комната номер три, вторая слева.
– Спасибо!
Вне себя от волнения, Эмили открыла дверь под номером «три». Никакой кровати там не было, только пустое пространство на том месте, где она должна была бы быть. Коул сидел на синем пластмассовом стуле у дальней стены, поставив локти на колени и обхватив руками голову.
Эмили помедлила, сделала долгий медленный вдох, чтобы успокоиться, и только потом тихо позвала:
– Коул!
Руки мужчины взметнулись, словно в него выстрелили. Глаза Коула покраснели, темные ресницы слиплись от слез. Он проглотил подступивший к горлу ком, потер глаза и снова взглянул на нее.
– Где Ида?
– Ей делают компьютерную томографию, – сказал он, медленно вставая.
– Что случилось? – Эмили бросила свою сумку на другой стул и шагнула к нему. – Она упала?
Коул развел руки в стороны и, обняв ее, ответил:
– У нее был инсульт.
Прижавшись щекой к груди Коула, Эмили слышала и чувствовала, как тяжело и учащенно бьется его сердце.
– А врачи еще не определили, насколько это может быть серьезно? – спросила она, стараясь с ходу узнать как можно больше о здоровье своей дорогой подруги.
– Я ничего не знаю, Эмили, – ответил он напряженным голосом, теснее прижимая девушку к себе. – Ничего.
Она слегка высвободилась, чтобы встретиться с ним взглядом.
– А что тебе сказали Тим и Лэрри?
Нахмурившись, он задумался.
– А кто это?
– Тим и Лэрри – это работники «скорой помощи», которые приезжали за Идой и привезли ее сюда. Они сказали что-нибудь?
Коул отпустил ее и начал медленно ходить из угла в угол.
– Сейчас подумаю, – начал он. – Они вошли, осмотрели бабушку, спросили у меня, когда появились первые симптомы, а потом положили ее на носилки. Я не мог ничего сказать им точно, Эмили. Бабушка была в полном порядке, когда я вошел в дом сегодня утром. Потом она разбудила меня, ее речь была смазанной и замедленной, а одна сторона тела безжизненной…
– Ты смог сказать им примерное время, прошедшее между этими двумя ее состояниями?
– Я сказал, что часа два. Но, честно говоря, не знаю точно. Я не посмотрел на часы перед тем, как лег.
Эмили пыталась вспомнить поминутно все, что делала сегодня утром, в надежде точнее определить, сколько времени ушло на то, чтобы вызвать к Иде помощь. Коул произнес еще более напряженным, чем раньше, голосом:
– Боже, Эмили, я не представляю, как она смогла добраться до моей комнаты в таком состоянии… Господи, какой же я негодный внук!
– Коул, – твердо сказала Эмили, – не твоя вина в том, что Иду настиг удар.