– Ой, она вся в веснушках, как вы, Черри! – засмеялась Кристабель. – Только у вас они совсем светлые. Вот теперь я запомню, как зовут моих милых мышат.
Фредерика с трудом подавила желание немедленно подойти к зеркалу. Сущее наказание этот маскарад! Каждое утро приходится подкрашивать обманные веснушки, оправа от очков постоянно давит на переносицу, а мерзкий парик просто хочется содрать вместе с нестерпимо зудящей кожей.
– Если хочешь, можешь выпустить из клетки какую-нибудь мышку. Подумай, им, наверное, не терпится размять лапки.
– Пусть сначала погуляет Веснушка, а потом, по очереди, все остальные.
Наморщив носик и почти не дыша, Кристабель посадила на ладошку пятнистую мышь. Скоро вся мышиная компания шустро бегала по детской. Когда наступило время ужина, Фредерика напомнила увлеченно игравшему ребенку, что зверушкам пора домой.
– Скоро придет Люси и, думаю, испугается, если их увидит. Не все любят мышек так, как ты и я! – сказала Фредерика.
Вспомнив реакцию мисс Шихан, она чуть было не рассмеялась. Интересно, какого сорта обмен любезностями состоялся позже между актрисой и графом? По всей видимости, это так и останется тайной, решила она.
После ужина, во время которого Молли-Долли, по обыкновению, получила свое законное пирожное – оно моментально исчезало, стоило только Фредерике отвернуться, – обе привели детскую в порядок, а потом Фредерика уложила Кристабель спать. И только после этого наступил долгожданный момент, когда можно было остаться наедине со своими мыслями, в своей комнате, обдумывать план дальнейших действий.
Даже если родители Кристабель сочетались законным браком, то по прошествии столь дли тельного времени вряд ли удастся найти доказательства, размышляла Фредерика. На данный момент известно лишь, что Эмити считала себя женой Питера Броунинга, а лорд Сибрук склонен думать, что это вымысел. А письма? Вдруг в них-то как раз и отыщется ключ к разгадке?
Достав связку писем, Фредерика помедлила. Может, следует прежде спросить у лорда Сибрука, не будет ли он возражать, если она прочтет то, что было адресовано его сестре? Возможно, в письмах содержится информация, вовсе для нее не предназначенная? Поднеся свечу к листку, первому в связке, Фредерика сразу же узнала почерк графа. Ошибиться она не могла, поскольку видела его деловую переписку, когда делала ревизию в его письменном столе после обеда. Это она читать не будет, так как наверняка нового ничего не узнает, решила Фредерика и, не развязывая ленточку, просмотрела остальные письма в связке. Они были написаны другими почерками. Фредерика встала. Постояла в нерешительности. Что предпринять? Решение пришло, как всегда, неожиданно. Проблема касается графа в большей степени, чем ее, поэтому будет справедливо, если и он примет участие в установлении истины. К тому же чрезвычайно трудно будет придумать объяснение, если он спросит, для чего она оставила у себя и прочитала чужие письма, даже если она и обнаружит в них сведения, которые надеялась отыскать. Фредерика задержалась у зеркала. Пугало огородное! Удовлетворенная своим внешним видом, она вышла из комнаты и направилась к лестнице.
На первом этаже наткнулась на Кумбеса. Тот как раз вышел из столовой с подносом, на котором стояла бутылка вина. Кинув на Фредерику игривый взгляд, он растянул губы в ухмылке и направился прямо к ней.
– Его светлость ужинает сегодня дома? – сразу же задала она вопрос, лишая дворецкого возможности произнести вслух очередную непристойность.
– Только что закончил, – объяснил Кум-бес. – Велел отнести в библиотеку бутылочку своего любимого порто. Обожает посидеть там после ужина, когда нет никаких других дел. – Наглые глазки дворецкого так и шарили по ее фигуре, пока он говорил. – Хотите его о чем-то попросить? Думается, я и сам сумею помочь вам в лучшем виде.
– Сумеете, если поинтересуетесь у лорда Сибрука, сможет ли он выслушать меня в библиотеке.
Уловив в ее тоне издевку, Кумбес хмыкнул.
– А он уже направляется сюда! Сами и спрашивайте, – бросил дворецкий через плечо, идя с подносом туда, куда шел.
Фредерика сделала всего лишь пару шагов в сторону двустворчатых дверей столовой, когда они распахнулись и на пороге появился граф.
– Милорд, я бы хотела кое о чем попросить вас, – сказала она не раздумывая, торопясь схватить за хвост готовую улепетнуть храбрость, тогда как сердце, пустившееся вскачь, к великому сожалению, удержать не смогла.
– Черри! – лорд Сибрук одарил ее лучезарной улыбкой. – Я без вас как без рук. Прошу, – жестом он пригласил ее в библиотеку, откуда только что вышел Кумбес. Пропуская Фредерику вперед, лорд Сибрук спросил: – Позволите предложить рюмочку хереса?
– Благодарю, милорд! Я не любительница крепких напитков. – Фредерика обрадовалась, поняв, что не раздражает его, а, кажется, наоборот. – Есть кое-что, о чем бы я хотела просить вас.
– Я – весь внимание! – расплылся в улыбке лорд Сибрук, подвигая к ней кресло, стоявшее перед камином, и усаживаясь в другое, напротив. Он налил в хрустальный бокал порто. А она не могла отвести взгляда от его крупных загорелых рук, пока он вкручивал пробку в горлышко бутылки.
– Милорд, я опять насчет Кристабель, а если точнее – дело, которое вынуждает меня обратиться к вам, касается ее родителей, – начала Фредерика издалека, опасаясь спугнуть его благожелательный настрой.
Как она и предвидела, лорд Сибрук слегка нахмурился.
– Черри, надеюсь, вы не надумали подать в отставку, а? Помнится, я не скрыл от вас ничего, когда вы дали согласие занять место няни. Девочка привязалась к вам. Даже более того – она в вас души не чает. Боюсь, если покинете нас – она будет сильно горевать.
Фредерика проглотила ком в горле.
– Нет-нет, я совсем о другом! – заверила она, хотя подумала, что увольняться рано или поздно все-таки придется. От одной мысли о том, что тем самым она причинит ребенку страдания, сердце обливалось кровью. – Я все время помню и не могу забыть то, что вы сообщили недавно о ее матери. Граф перестал хмуриться.
– Вот как? Интересно…
– Вы сказали, что ваша сестра постоянно говорила, будто она законная жена отца Кристабель, а вы ей не верили.
Он вздохнул.
– Бедняжка Эмити! Без сомнения, вбила все это себе в голову, дабы не впасть в отчаяние, а я, не желая выглядеть жестоким, не возражал против этой выдумки.
– Милорд, а почему не допустить, что это вовсе и не выдумка? Разве нельзя предположить, что она сочеталась с капитаном Броунингом законным браком, не поставив вас об этом в известность?
Граф покачал головой.
– Смысла не вижу, Черри! Зачем им понадобилось делать из этого тайну? Эмити знала, что я ни слова не сказал бы против, тем более что сам их познакомил. И почему, скажите на милость, ей пришло на ум сообщить об этом только после гибели Броунинга?
От Фредерики не укрылась грусть, появившаяся в его глазах, едва лишь он заговорил об отношениях сестры с его бывшим приятелем, и девушка немедленно сделала попытку приободрить его:
– Но разве нельзя допустить, что они не имели возможности сразу же сообщить вам об этом? Скажите, что вы знаете, например, о его родне? Может быть, он не хотел, чтобы слухи о его женитьбе дошли до его семьи?
– Эмити не принадлежала к числу тех особ, кого можно стыдиться. Наша родословная ничем не запятнана, а она – само совершенство – могла составить счастье любого знатного вельможи. Да хоть бы и самого короля! – отрубил лорд Сибрук.
– О да, милорд! Я это понимаю! – воскликнула Фредерика, приняв независимый вид. – Но семья капитана Броунинга все же могла и не знать о безупречных качествах его невесты. Вы не ответили на мой первый вопрос. Как по-вашему, есть ли вероятность того, что они зарегистрировали свои отношения?
Граф опять свел брови к переносице. Подумав, ответил:
– Поместье нашего отца находится в графстве Нортамберленд. Это менее дня пути до границы с Шотландией, где браки совершаются без всяких проволочек. Однако не думаю, что они смогли проделать такое длительное путешествие тайком.