— Да-а-а-а, — протянул Пётр Андреевич, — в темноте все дни — как один день. И все годы, наверное, тоже, как один год. Мы, значит, в пути уже…
— Этого я не ведаю! — быстро ответил поручик Егоров.
— Ладно, ладно. Прошу прощения за нескромный вопрос. Лучше теперь я стану говорить. За моим рассказом время быстро пролетит… Я имел доступ, ваше благородие, при учёбе в Высшей нашей духовной семинарии, к таким древним документам, что могу разом доказать, что и самого Александра Македонского в истории не было. Врут всё греки… А я знаю точно, кто из великих полководцев в Сибири захоронен на правом берегу Енисея. Вот сейчас скажу — брякнешься навзничь от сего знания…
Лошади, до этого мирно стоявшие, вдруг стали закидывать головы, заржали. Со стороны дороги, что проходила в полуверсте, им отозвались другие лошади. Потом оттуда донёсся зычный крик:
— Эй, отзовитесь казачьему разъезду, там, у костра! Вы чи шо — варнаки, али как?
Глава четвёртая
Императрица Екатерина Вторая с утра имела дурное расположение ко всем: к личному секретарю, что несусветно пах одеколонной водой, к девкам, что дурно, с подгорельцем, заварили кофе, да вот к этому мордатому фельдъегерю, что доставил ей ответ на письмо, отправленное Екатериной прусскому королю. Ответ, к бешенству императрицы, написал ей не король Пруссии, как полагается при личной переписке властвующих особ, а всего лишь его адъютант Эрик фон Люденсдорф. Мальчишка на побегушках при короле! Оскорбление русской императорской особы немыслимое!
— Король немчуров болен, — истово твердил фельдъегерь, выкатив глаза.
Екатерина близоруко наклонилась к сопроводительным листам, прочла: «Фельдъегерь сержант Малозёмов». Что ни фамилия, то бывшая кличка! Позвонила в колокольчик. В дверь подсунулся секретарь. Войти боялся, а всё равно на Екатерину понесло кёльнской водой.
— Вели распорядиться там, в особой экспедиции, чтобы этого дурня, Малозёмова, послали в пехотный полк. В крымские земли… Ну и пусть дадут ему звание подпоручика, чтобы воевал за государыню охотно.
Малозёмов стукнулся коленями о паркет императорского кабинета:
— Ваше величество! Не губите!
— Ты сам себя погубил, пень солдатский! — совершенно озлобилась Екатерина. — Пошто не подождал в Берлине, когда король выздоровеет?
— Так деньги у меня кончились, ваше величество! Как ждать два месяца без денег-то?
Екатерина пристально поглядела на высоченного дурня в фельдъегерском мундире. Ох, трудна и тяготна царская доля! Снова звякнула в колоколец. Секретарь теперь просунул в дверь только голову. Он слышал всё, что говорят в кабинете и как говорят. И догадывался, что сейчас с молодцом из особой экспедиции станется.
— Приказ о переводе этого дурня в Крым с повышением — отменяю! Пусть идёт рядовым в Сибирь, в тот солдатский полк, что сейчас стоит у бывшей Джунгарии. Там ему денег не потребуется! Вон пошёл, рядовой!
Малозёмова, так на коленях и стоящего, выволокли наружу два дежурных офицера свиты её императорского величества. Наказанный сержант вырывался и сучил ботфортами по паркету.
Однако частная переписка — это дело нынче мелочное. Государственные дела поджимали. Екатерина остро чувствовала, что вся Европа ожидает её смерти. В Европе накануне нового, девятнадцатого века назревает такой гнойный нарыв, что только Россия с её армейскими корпусами может тот нарыв грамотно проткнуть и не дать гною залить свои, русские земли. А то ведь этого очень хочется многим европейским государям. Чтобы Россия в чужом гное захлебнулась. Под названием «демократическая революция»…
А стоит нынче на том огромном европейском гнойнике, сложив руки на груди, маленький человечек — Наполеон Буонапарте… Ну, не такие стояли, так возвысившись. А потом в той гнойной европейской политике и тонули…
А чего же старушке Европе сейчас надобно? А то ей надобно, чтобы, сопроводив Екатерину Вторую в мир иной, тотчас развернуть назад все дела, устроенные императрицей, развернуть в привычную для Европы сторону… А наследника, Павла Петровича Первого, очень уж легко направить в нужную для Европы сторону! Скоро пятьдесят лет стукнет наследнику. В эти годы кукла он и больше никто! Подпишет пять нужных для Европы императорских указов и закатают его в чёрное покрывало…
На внука Александра надо делать ставку, только на него! О нём поганые людишки не думают. Считается, что Александр не наследник, а просто так, любимый внук Российской императрицы…