Внезапно Мэдлин отпрянула и пробормотала:
— Вашему языку не место в моем рту, сэр.
Виконт уставился на нее в изумлении — как будто поцелуй ошеломил его так же, как и ее. Потом вдруг усмехнулся:
— Это часть поцелуя, мисс Прескотт. Вас никогда раньше не целовали, да?
Почему он спросил об этом? Может, он считает ее недостаточно привлекательной, чтобы заинтересовать мужчину? Ей ужасно не хотелось, чтобы он думал о ней… как о жалкой старой деве, пусть даже она и была таковой.
Вскинув подбородок, Мэдлин заявила:
— Я этого не говорила. Но вы прекрасно знаете, что неприлично, чтобы вы целовали меня… вот так.
— Это только добавляет удовольствия, — возразил виконт с дьявольской улыбкой. — Так что же вы?.. Ведь мы, кажется, не закончили. Поцелуй — это всего лишь печать на нашем договоре. Так что позвольте продемонстрировать вам настоящий поцелуй. Всего один.
Какое–то время Мэдлин колебалась, но в конце концов любопытство взяло вверх; ей ужасно хотелось узнать, что такое «настоящий поцелуй».
— Хорошо, но только один, — сказала она.
На сей раз, взяв ее лицо в ладони, виконт сначала осторожно прикоснулся губами к ее губам, словно уговаривая их раскрыться для поцелуя. Поначалу ощущения показались ей довольно необычными, но не более того. Зато потом… Ее снова охватил жар, а сердце забилось даже быстрее, чем в прошлый раз. Удивительно. Невероятно…
Заставив себя отстраниться, Мэдлин с дрожью в голосе пробормотала:
— Этого вполне достаточно, милорд. Я думаю, что теперь наш договор должным образом скреплен.
Он шумно выдохнул и провел большим пальцем по ее губам.
— Да, пожалуй, мисс Прескотт.
Когда она отступила, ее щеки пылали — Мэдлин чувствовала это. А ведь прежде она никогда не краснела. Как ужасно, что распутник смог заставить ее сделать это! Она никогда не сможет учить девочек избегать неразумных любовных связей, если сама так легко сдается.
— Но это никогда больше не повторится, милорд, — заявила она решительно.
Он взглянул на нее с любопытством:
— Похоже, вы боитесь, что все–таки не сумеете устоять перед соблазном, мисс Прескотт?
— Ничего я не боюсь, — солгала она. — Но мы оба останемся в проигрыше, если нас застанут целующимися. Ведь у каждого из нас своя цель, не так ли?
К счастью, это напоминание охладило виконта. Понимая, что нужно бежать от него, она взглянула на свои часы.
— Прошу меня простить, но мне пора на урок. Нам придется закончить вашу экскурсию.
— Прекрасно, мисс Прескотт. — Он улыбнулся и добавил: — Сегодня вечером я обедаю со старыми друзьями по Итону, так что мне все равно пора уходить.
— Я провожу вас к выходу. — Чувствуя себя ужасно неловко под его пристальным взглядом, Мэдлин направилась к двери. — Вы могли бы начать уроки завтра?
— Разумеется.
— Тогда увидимся в восемь. В это время я преподаю девочкам естественную историю.
— В восемь? — изумился виконт. — В восемь утра?
— Ах, простите… — Мэдлин усмехнулась. — Это слишком рано для вашего сиятельства?
Он улыбнулся и пожал плечами:
— Нет–нет, пожалуй, мне это подходит.
Мэдлин поняла, что поставила виконта в слишком уж затруднительное положение. Решив исправить свою ошибку, она проговорила:
— Но вы сегодня ужинаете с друзьями. И наверное, будете пить. Так что лучше приезжайте, когда сможете. Время не имеет значения.
— Я буду ровно в восемь, мисс Прескотт. — Виконт коротко поклонился. — Не провожайте меня, я знаю, где выход. Увидимся утром.
Глядя ему вслед, Мэдлин вдруг подумала: во всем его облике какая–то странная смесь аристократической надменности и жаркого пламени. И у нее возникло чувство, что она рискует сгореть в этом огне, если слишком уж приблизится к нему.
Да, ей следовало проявлять осторожность. Виконт совсем не такой, как джентльмены, что приходили сюда проведать своих сестер или поместить в школу дочерей. Эти джентльмены охотно подчинялись всем требованиям общества, и им даже в голову не приходило, что можно вести себя иначе.
А вот лорд Норкорт… Этот человек не подчинялся никаким правилам и отвергал всякого рода условности. Он проводил жизнь в безрассудных развлечениях и, конечно же, без всяких угрызений совести соблазнил бы школьную учительницу, если бы решил, что это сойдет ему с рук.
И все же Мэдлин понимала, что этот человек чем–то привлекает ее. Вернее, она чувствовала это — и ничего не могла с собой поделать…
На мгновение зажмурившись, она тихо застонала. Ну и кто теперь безрассуден?..
— О Боже, помоги мне выдержать все это! — прошептала она.
Глава 4
Дорогой кузен,
учитывая Ваши способности узнавать всевозможные секреты… Вы, случайно, не знаете нового виконта Норкорта? Я слышала (не спрашивайте, от кого), что он собирается изменить свой образ жизни и вести себя более осмотрительно ради своей юной племянницы, недавно потерявшей родителей. Правда ли это? Может, Вы знаете какие–либо подтверждения этому?
С нетерпением жду Вашего ответа. Шарлотта.
Опершись на обеденный стол, Энтони подхватил с блюда миндальное пирожное (Оливер Шарп, маркиз Стоунвилл, должно быть, решил проглотить все в одиночку). В отеле «Саблоньер» были восхитительные миндальные пирожные, но Энтони едва ли мог почувствовать вкус — ему казалось, что он до сих пор чувствует вкус губ мисс Прескотт.
При мысли об учительнице виконт едва удержался от стона. О чем он только думал, целуя ее после того, как едва удалось устроить Тессу в эту школу?
Похоже, он вообще ни о чем не думал. Он был слишком зол, чтобы думать. Как смела эта дерзкая девчонка предложить ему помощь, а потом шантажом заставить его согласиться на эту проклятую вечеринку?! И, черт бы ее побрал, почему у нее такие нежные и сладкие губы?! Да–да, он до сих пор чувствовал их вкус. И такого с ним прежде никогда не случалось. Даже самые соблазнительные из дам не оставались в его мыслях дольше часа после того, как он покидал их. А вот мисс Прескотт…
Энтони чуть не выругался, почувствовав, что его «плохой мальчик» снова возбудился. Что же с ним происходит?
Ведь он всегда выбирал только шлюх и вдов, отличавшихся легкомысленным поведением, а сейчас… К тому же он никак не мог понять эту мисс Прескотт — слишком уж она была скрытная… Действительно, почему ей так хочется присутствовать на вечеринке с веселящим газом? Ведь она, решив отправиться туда, очень рисковала. Неужели женщина только ради науки готова пойти на такой риск? Виконт очень в этом сомневался. И он твердо решил выяснить, что на самом деле замышляет эта женщина.
А уроки, которые она предложила? «Уроки распутства» для девочек! Подумать только! Кто же она такая, эта мисс Прескотт? Неужели просто хитрая и расчетливая интриганка?
Что же касается поцелуя, она вроде бы не очень–то протестовала. Во всяком случае, вела себя совсем не так, как должна вести себя школьная учительница. Да, ему показалось, что она неопытная и неискушенная, но ведь шлюхи частенько прибегают к такому трюку, чтобы соблазнить мужчину.
И еще — ее поведение после этого. Она не проявила никакого девичьего гнева или смущения. Да–да, румянец. Если не считать румянца, залившего ее щеки.
Значит, поцелуй все–таки вывел ее из равновесия.
Что ж, отлично. Тогда он продолжит в том же духе, пока не выведает истинные причины, побудившие ее заговорить об этой вечеринке. Он будет флиртовать с ней ровно столько, сколько понадобится, чтобы вывести ее из равновесия. Ему даже не нужно бояться, что она пожалуется на него миссис Харрис. Мисс Прескотт достаточно умна, чтобы понимать: если он сообщит директрисе, что учительница шантажирует его, это разрушит не только его, но и ее планы. Каковы бы они ни были.
— Что это ты сегодня такой задумчивый, Норкорт? — спросил Дэвид Мастерс, виконт Керквуд. — Что–нибудь случилось?
Вопрос приятеля отвлек Энтони от навязчивых мыслей.
— Нет–нет, ничего. — Он не собирался рассказывать друзьям о своих «школьных» делах.