— Ладно, я пошутил, — устало проговорил я.
Через полчаса я затормозил у здания телевизионной студии Кэй-Ви-Эй-Ю, оставил свой «остин-хелей» на стоянке и по дороге к главному входу на всякий случай заглянул в огромные мусорные баки — трупа там не оказалось. Я вошел и назвал свое имя швейцару. Он отправился искать управляющего, а я тем временем позвонил шерифу Леверсу. Он оказался дома, и, судя по его голосу, я разбудил его. Я рассказал ему об анонимном звонке и о том, что нахожусь в студии.
— Что ж, отлично, — сказал шериф. — Продолжай в том же духе, только в следующий раз, когда захочешь позвонить кому-нибудь, а сказать-то и нечего, звони своей мамаше.
По-моему, он так и сказал — мамаше. Что ж, за ночной звонок я ему отомстил!
Появился управляющий. Маленького роста, в добротном костюме, с аккуратно уложенными черными волосами и аккуратно подстриженными усиками. Такой не будет мять простыни даже во время медового месяца.
— Меня зовут Бауэрз, — решительно сказал он. — Что-нибудь случилось, лейтенант? — В его голосе чувствовалось явное недоумение, словно здесь абсолютно ничего не могло произойти.
Я сообщил ему о случившемся и закурил, пока он решал, верить мне или нет.
— Но зачем понадобилось притаскивать труп к нам в студию? — беспомощно спросил он.
— Спросите кого-нибудь другого, — ответил я.
— Даже допустить подобное смешно, — голос его опять обрел решительность. — Абсурд какой-то!
— Согласен с вами, — сказал я. — Но обязан вести расследование — приказ шерифа.
Бауэрз посмотрел на часы, потом недовольно пожал плечами.
— Ладно, лейтенант. От меня что требуется?
— Может, сначала осмотрим студию? — предложил я.
— Ну, что ж, — он снова посмотрел на часы и прикусил нижнюю губу.
Я тоже глянул на часы — чужой пример заразителен — было пятнадцать минут второго.
— Ну, вот, уже за полночь, — сказал я. — У вас так рано назначена встреча, мистер Бауэрз?
— Через пятнадцать минут начинается ночная программа, — ответил он. — Будем показывать один из старых фильмов ужасов.
— Случайно, не «Унесенные ветром»? — пошутил я.
— «Пасынок Франкенштейна», — сухо ответил он. — У нас новый ведущий телепрограммы — Бруно, и мне нужно быть на съемочной площадке.
— Сколько времени займет съемка?
— Десять минут, — ответил он. — После этого сразу прогоняем фильм.
— Без рекламы? — спросил я. — Если съемка займет всего десять минут, то почему бы нам не посмотреть вместе? Расследование может и подождать.
Он улыбнулся.
— Хорошо, лейтенант, так и сделаем. — Он подцепил меня под локоть и потащил к стальной двери. — Съемка ведется в студии номер два, это здесь.
Студия больше напоминала сумасшедший дом. Перед съемочной площадкой толпились зрители, которые то и дело наступали на провода, а откуда-то сверху раздавался голос директора, посылающий их ко всем чертям. Я успел приметить одну премиленькую блондинку, но Бауэрз отвлек меня и переключил мое внимание на площадку, похожую на ночной кошмар.
— Ну, как, лейтенант, впечатляет? — оживленно спросил управляющий.
— Интересно, — буркнул я, — если кто-то из ребятишек все еще не спит и смотрит телевизор, то после вашей передачи уснет сразу или отправится прямиком в психушку.
Съемочная площадка представляла собой какой-то склеп. По обеим сторонам поблескивала огромная паутина, на которой чернело что-то внушительных размеров. Я присмотрелся — вроде паук, хотя кто его знает. На переднем плане установлена длинная скамья, которую поддерживали деревянные лошади. По всей площадке проходило что-то наподобие трубопровода из стеклянных бутылок невообразимой формы, соединенных между собой прозрачными трубками. В нем булькала какая-то черная жидкость. На скамье возвышался сосновый гроб.
— Это первый ввод в программу Бруно, — объяснил мне Бауэрз. — И нам хотелось представить все, как можно реалистичнее. Знаете, лейтенант, ведущие программ ужасов так популярны.
— Неужели кто-то вообще смотрит эту ерунду?
— Бруно появится с минуты на минуту. Грим просто потрясающий! У него и помощник есть, девушка.
— Брунхильда?
— Как вы догадались?
— Интуиция, — самодовольно ответил я.
Он оглянулся и понизил голос почти до шепота:
— Открою вам маленький секрет, лейтенант. На самом деле Брунхильда — это Пенелопа Калторп.
— Да что вы говорите?
— Да, — с воодушевлением прошептал он. — Но это секрет, лейтенант.
— Ладно, так и быть, не проболтаюсь. А кто такая Пенелопа Калторп?