Артем чувствовал себя все более неуютно, но настоящего страха не было. Как-то уж все тут нереальное, даже солнца на небе четыре, и формой совсем неземной. Сон, типичный затянувшийся сон, который если ты действительно не разбужен утром, может приобретать самые сюрреалистические черты, быть ярче американского фантастического блокбастера. Жаль только потом, ты почти ничего от таких волн божества Морфея не помнишь.
Но тут все же как-то вполне реальные ощущения, тело имеет вес и когда один из трутней наступил ему на кроссовки, пальцы на ногах отозвались реальной болью. И лоб, об который ударил портрет неприятно саднил, и запах от трутней слишком взаправдашний, смесь пыльцы, и немытой свиньи. Даже ноздри щекочет и хочется чихать. Нет все же сон может быть таким, руки и локотки ноют, а запястья натирают наручники.
Правда как это типично для города, нет запаха бензина или чего угарного. Ветерок то и дело доносит богатые лесные ароматы, от растущих, очень пышных деревьев и клумб. Но для более развитой, чем земная цивилизация расы отсутствие двигателя внутреннего сгорания вполне естественно.
Артему вспомнилось, как великий писатель-фантаст Жюль Верн предсказывал, что в транспорте и быту будут доминировать электрические двигатели. Но пока победил в двадцатом веке, вредный и не приятный мотор внутреннего сгорания.
Артур еще раз оглянулся: а где его друг, этот космический пацан? Неужели струсил, а что его теперь ждет?!
Машина местных "копов" похожа на летающую тарелку, только овальной формы, и с вполне человеческими мигалками. Артема очень грубо, едва не выломав суставы, зашвырнули в фюзеляж и выдвижная дверь словно в супермаркете захлопнулась сам. Точно, так как неподвижно лежащая цепь, словно кобра, бросилась на ногу и крепко сжала косточку.
Артем вскрикнул и попытался скованными впереди руками оттянуть цепь:
- Больно не надо!
- Лучше закасай штанину! - Подсказал ему мальчишечий голос.
Артем повернулся. Передвижная камера освещалась зеленоватым светом, причем он шел буквально со всего потолка. Свет был приятен и почему-то мальчишка сразу же ощутил успокоение. Бросил взгляд на говорившего.
Обыкновенный мальчишка - белобрысый как Артем, но с коротким ежим, словно его стригли наголо и волосы успели уже отрасти. С ним еще один пацан, чуть рыжеватый и уже довольно высокая, худенькая девочка. Вполне земные ребята, с хорошим загаром, но не смуглые. Европейские черты, правильных и пожалуй даже красивых и фотогеничных лиц. Одежда нарядная, рубашки, блузки: летние шорты и короткие юбки раскрашенные цветочками под все цвета радуги, но босиком, со сбитыми и подошвами, и коленками, на правой ноге присосалась плотоядная и вполне живая змейка.
Совсем не страшные и даже кажется на год младше четырнадцатилетнего сорванца Артема.
Мальчишка протянул им руку и с видимым хладнокровием произнес:
- Да ничего страшно... будем знакомы.
В ответ молчание и настороженные взгляды. Тогда Артем продолжил с робкой уверенностью:
- Я ничего не сделал, а детей не за что не сажают?
Рыжеватый мальчишка с продолговатым лицом, очень сильно смахивал малолетнего актера игравшего в американском блокбастере Питера Пена, протянул руку в ответ и невеселым тоном произнес:
- Ты уже не местный! А этого достаточно, чтобы обвинить в шпионаже и незаконном пресечении границы!
Артем, недоумевая хлопнул пару раз ресницами и спросил:
- Если так, то... Почему вы так хорошо говорите по-русски?
На это ответил уже белобрысый мальчик:
- Потому, что в аду все говорят на русском, и лишь в раю применяют иврит!
. ГЛАВА Љ 17.
После полудня двадцать пятого октября 1947 года Адольф Гитлер провел очередное выездное заседание своего штаба, на полигоне возле Калинина. Настроение гитлеровцев уже не было таким радостным как еще несколько дней назад. Наступление на Рязань замедлилось, и срок взятия города прошел, точно, так как и Москвы. Битва идет уже двадцать один день, три недели, потери растут, а победы все еще нет.
Не оправдались надежды, что русские войска, попав окружение, капитулируют. Пленных по-прежнему очень мало, несмотря на колоссальные потери противника. Листовки власовцев которыми засыпали вражеские войска, почти не дают эффекта. А ведь еще в сорок втором году на сторону немцев перебежало целых шесть советских дивизий.
Впрочем, Канарис дал свое объяснение:
- Дикой лютостью красные комиссары держат солдат в повиновении и удерживают от сдачи. В частности семьи солдат сдавшихся в плен и перебежавших на нашу сторону реально вешают и расстреливают!
Бесноватый фюрер сильно удивился:
- Да-ну! Неужели это не только пропагандистский блеф?
Адмирал Канарис подтвердил:
- Да мой фюрер. Мы захватили несколько кассет с большевистскими пропагандистскими фильмами, да и ранее наши разведчики докладывали, что показывают ленты с тем как вешают членов семьи предателей. При чем даже не щадят детей старше двенадцати лет. Сталин старается драконовскими мерами удержать фронт.
Новый министр пропаганды заверил: