Пауза. Сталин милостиво махнул рукой:
- А иные просчеты. Говори дальше.
Покрышкин продолжал:
- Катастрофа с Яками усугубила ситуацию. Эти разваливающиеся в полетах крылья и прочее. Но одновременно, наши летчики вступали в бои фактически на одних Лаггах. И результат, сколько машин оказалось потеряно в неравных боях. Плюс еще наступление сухопутных войск в Кубани, и битвы в воздухе. Вести битвы, без Яков с превосходящим врагом самоубийственно. Не было оправданий.
Главный советский ас продолжал все увереннее:
- Ну, еще главная слабость, нашей тактической школы. Никогда не избегать боя, никогда не отходить назад, пусть нет шансов на победу, всегда драться. Но вот немцы после Сталинграда поумнели и снова вернулись к тактике сорок первого года - сражаться и вступать в бой только тогда, когда победа уже одержана, или почти на сто процентов гарантирована. То есть немцы нас в последние месяцы колошматили. Как хотели, так и лупили. А мы проигрывали, теряли лучших летчиков. Несли потерь несравнимо больше врага.
Сталин не выдержав, перебил:
- Разбирать ошибки полезно, но не своевременно. Вот какой совет ты можешь конкретно дать по исправлению ситуации?
Покрышкин вяло кивнул головой:
-Есть такая поговорка: поздно пить Боржоми, когда печень отказала.
Сталин рыкнул:
- Я это знаю! Точнее.
Покрышкин не слишком уверенно стал советовать:
- В первую очередь, нужно создать новые воздушные армии. Крупные с большим количеством машин.
Сталин хрустнул пальцами:
- Делается. Может, мы расстреляем полсотни директоров, но выпуск самолетов намного вырастет.
Покрышкин заметил:
-Если мы как это сейчас, будем бросать юных летчиков в бой, без всякой подготовки, еле научив держать штурвал, да еще вступая в сражение с превосходящими силами. Разве не понятно, что мы никогда не соберем новые авиационные армии.
Сталин снова прорычал:
- Конкретнее.
Покрышкин уточнил:
- Нужно не бросать сразу на фронт только что выпущенные самолеты, а держать их в резерве, обучая воздушному бою. И так пока не скопиться несколько десяток тысяч годных к бою машин с обученными летчиками.
Сталин сердито сдвинул брови:
- Ага... Специалист чертов... А значит наши войска должны драться вообще без авиационного прикрытия. Вот это действительно гениальное предложение врага народа. Самолеты держать за Уралом, а пусть танкисты и пехота за них отдувается.
Покрышкин смело возразил:
- Если действовать, как и ранее, то толку в авиации не будет. Люфтваффе перемалывает молодняк, и все более худшие по качеству машины. Может и придется временно пойти на отказ, от воздушного прикрытия сухопутных частей, так ведь его и так нет. А использовать шанс на перехват инициативы в дальнейшем....
Сталин прервал бывалого аса:
- Это мы позже обсудим.
. ГЛАВА Љ 18.
Армия царя Ивана Грозного с триумфом вступила в Варшаву. Местное население само открыло ворота. Лишь небольшой отряд ляхов и немецких наемников попытался запереться в замке. Но его перебила великолепная шестерка. Снесли голову и гетману Ходкевичу. Таким образом, крупный центр Польши перешел под контроль русских сил.
Армия Ивана Васильевича без всякой паузы двинулась к Кракову.
Олег Рыбаченко пылил босыми ножками мальчишки по дороге, и продолжал диктовать весьма занимательный роман.
Марат Апельсинов потер свою седоватую бороду и осторожно погладил пробивающуюся на лбу плешь, и заметил:
- Как правило Господь Бог столь явно в дела земные не вмешивается...
Люцифер изменил свой облик - теперь это был безусый юноша, точнее пятнадцатилетний мальчик в массивной каске и со снайперской винтовкой в руках с длинными и мозолистыми пальцами. Его камуфляж смотрелся вполне современно, а на винтовке оптический прицел поражал наворотами, покруче Голливудских излишеств. Голубые, лучистые глаза мальчишки-дьявола вдруг закрылись зеркальными, с отсветом скрещенных мечей очками. Люцифер звонким голосом возразил:
- Есть некоторые правила... Но ведь я уже явно вмешался и Господь может воспользоваться поводом учитывая созданный претендент!
Демон-кот неожиданно выпустил когти и игриво вращая хвостом павлина, до чего же он любил менять формы заметил:
- В данном случае есть один фактор... О котором лучше пока умолчать!
Тимошишин напряг лоб. Профессор достойный занять почетное место в первом ряду мировых светил, явно старался понять об чем ведет речь демон-кот. Вообще идея связаться с Сатаной показалась почетному академику и автору многих десятков научных работ в том числе и некоторых философских воззрений сомнительной. Ведь как ни крути - Бог сильнее Дьявола и в любой момент может закончить их игры в геенне или в месте еще похуже. А они помогают Сатане в его черном деле, рискуя загубить вполне реально существующую душу.
Тимошишин по взглядам убежденный атеист, превосходно знающий и Священное писание, и многие религии, догматы и прочее. Но не сатанист же.. И вообще при слове Сатана у большинства нормальных людей, даже не отличающихся особой религиозностью начинает неприятно сосать под ложечкой.