В пятницу он первым делом сказал Джинни, что сегодня уйдет пораньше и что она может сделать то же самое. Чувствуя, что нужно соблюдать осторожность, он на всякий случай подъехал к дому Лорен кружным путем.
– Вы устроили себе настоящую крепость. Может быть, вы не в курсе, что уровень преступности в наших краях не настолько высок, – заметил он, увидев панель системы сигнализации, вмонтированную в стену возле входной двери.
– Я из Лос-Анджелеса и привыкла иметь надежную защиту. Мне не нравятся непрошеные гости. – Она накинула темно-зеленый блейзер, закатав рукава, чтобы видны были манжеты рубашки.
За ее словами явно что-то крылось. Джош пытался убедить себя, что для беспокойства нет причин, ведь он не заводил с Лорен романа. Однако в последнее время он стал подозревать всех, включая разносчика почты.
– Вас беспокоили в последнее время? – поинтересовался он.
– Не больше, чем других. Я просто предпочитаю быть наготове. – Она пожала плечами и взяла сумку.
– А все-таки? – настаивал он.
Лорен покачала головой.
– Какой-то псих вздумал покопаться в моей одежде и косметике. Ничего особенного.
Он так не думал.
– Кто знает.
Она посмотрела ему в глаза.
– Я предпочитаю не распространяться на эту тему. Ладно?
Джош был обеспокоен ее отказом принимать происшествие всерьез, но подумал, что, если будет настаивать, она решит, что у него просто мания. Он на время оставил эту тему.
– Сколько человек знают о вашей сегодняшней встрече с Даной? – спросила Лорен, когда они направились к его машине.
– Естественно, вы и я, и, надо думать, Дана. Я посчитал, что лучше скрыть это от всех остальных. Я только сказал Джинни, что остаток дня я посвящу своим личным делам. Я недавно закончил одно сложное дело, поэтому неудивительно, если я отлучусь на один день.
Лорен молчала, пока они не сели в машину и не отъехали.
– За последнее время что-нибудь случилось?
Джош покачал головой.
– Мадам ушла в подполье. Вчера даже не принесли цветов. Это было самым удивительным. И дом пока оставили в покое. Похоже, я из тех, кто все время ждет, когда упадет второй ботинок, а ожидание тяжелее всего. А как у вас?
– Нормально, не со мной же происходят неприятности.
– А зачем вы тогда установили такую мощную сигнализацию? – Он свернул к краю шоссе.
Лорен демонстративно взглянула на часы, не желая отвечать на этот вопрос.
– Мы опаздываем.
– И все-таки почему? Вы совершенно не похожи на слабонервную особу, которая заглядывает под кровать, прежде чем лечь спать. Должна быть серьезная причина.
Она сделала глубокий вдох. Его проницательность не удивила ее.
– Однажды, когда я пришла с работы, что-то в доме навело меня на мысль, что там кто-то побывал. – Не глядя на него, Лорен чувствовала, как внимательно он ее слушает. Она подняла глаза. – Ничего не пропало, и все было на своих местах, кроме пробки от флакона с духами, которая лежала на комоде.
– А в этот день вы этими духами не пользовались, – закончил за нее Джош.
Она кивнула.
– Я рассказала об этом детективу Питерсону. Вот и вся история.
Джош вздохнул.
– Она нашла новую точку приложения своих способностей – вас.
– Где гарантия, что это один и тот же человек? – возразила она.
– А где гарантия, что другой? – Он коснулся рукой ее щеки. – Будьте, пожалуйста, осторожны, Лорен.
– Не беспокойтесь, как вы видели, я принимаю меры.
Он не был удовлетворен, но понимал, что ничего не может предпринять в данной ситуации.
Лорен не собиралась рассказывать Джошу все, что она чувствовала по этому поводу. Что она спит уже не так спокойно, как раньше. Что она держит пистолет под рукой. Она знала, что не колеблясь выстрелит в каждого, кто попытается проникнуть в дом.
– Это начинает действовать вам на нервы, да? – спросила она.
– Я не привык, чтобы кто-нибудь разбирался в моей жизни лучше, чем я сам, – признался Джош.
– Возможно, все дело в мужской нетерпимости к чему-то, что вам неподвластно. Интересно, что бывает чаще: женщины преследуют мужчин или наоборот?
– Не знаю. Раньше слышно было только о преследовании мужчинами женщин, но теперь случается, что мужчины выступают в роли жертв. – Он рассмеялся, но смех звучал невесело. – Наверное, это можно назвать еще одним способом борьбы женщин за равноправие.
Она кивнула.
– Говорят, что вы очень активно выступаете в делах, связанных с женщинами: домашняя тирания, изнасилования. Что несколько лет назад вам даже удалось достичь успеха в одном деле об изнасиловании во время свидания, когда это еще не было столь расхожей темой. Добиться осуждения в такой ситуации непросто, а в то время было еще труднее.
– Все получилось сравнительно легко, потому что у парня была дурная слава. Для своих развлечений он выбирал девушек из неблагополучных семей, со сниженной самооценкой и убеждал их потом, что в суд подавать бессмысленно, потому что им никто не поверит, и что они сами его спровоцировали. И только один раз он напоролся на девушку, которая не дала себя запугать, – мрачно объяснил Джош. – Ей пришлось выслушать массу клеветы от него самого, его семьи и их дорогого адвоката, которые пытались выставить ее в черном свете. Однако все их вздорные обвинения не смогли ее сломить. К сожалению, ему присудили только общественные работы, но вскоре ему все-таки пришлось сполна расплатиться за все старые грехи.
Она невидящим взглядом уставилась в окно.
– Надеюсь, ему в конце концов попалась решительная девушка, которая его пристрелила?
Джош покачал головой.
– Для него было бы лучше, если бы его пристрелили. Полтора года назад он умер от СПИДа. Всем из его известных жертв сообщили об этом и только у двоих обнаружили положительную реакцию.
Лорен вздохнула.
– Неудивительно, что столько людей говорят об оборотной стороне правосудия.
Она откинулась на сиденье, незаметно поглядывая на Джоша. После развода она сознательно держалась в стороне от лиц противоположного пола, потому что чувствовала, что еще не вполне оправилась от кризиса семейных отношений и тягот мучительного развода. Однако Джош разительно отличался от всех ее знакомых мужчин. И чувство, которое она испытывала к нему, отличалось от ее отношения к Рону, бывшему мужу. Лорен никак не могла понять, было ли это пробуждением сексуального влечения или чем-то более сложным. Учитывая те обстоятельства, что происходили в его жизни, и то, что она слышала о его прошлом, она должна была держаться от него подальше.
Она не переставала гадать, каким был жизненный путь этого человека. До сих пор до нее доходили только слухи на тему, почему блестящий прокурор работает в этом захолустье, где шансы на продвижение минимальны, а громкие дела случаются крайне редко. Но, поскольку сама она забралась сюда зализывать раны после развода и заново обдумывать свою жизнь, у нее не было морального права задавать ему вопросы.
Джош, в свою очередь, оценивающе изучал Лорен. В этот день она была одета более непринужденно, чем обычно: волосы убраны сзади в косу, коричневые шерстяные брюки, зеленая с кремовым рисунком рубашка под зеленым блейзером. Джош не собирался сообщать ей, что бесцеремонно навел справки, но полученные им сведения были очень скудны и сводились в основном к тому, что он и так знал. Она была в разводе, и у нее была репутация превосходного судебного патологоанатома. Раньше ему казалось, что ни одна женщина на земле не может завладеть им целиком и полностью. Теперь он понял, что ошибался. Ему в голову приходила мысль, что, возможно, это объясняется ощущением, что в жизни Лорен Хантер есть какие-то закрытые для него страницы. Но сейчас он был как бы опутан липкой паутиной происходящих вокруг него зловещих событий и не имел права втягивать в них кого-то еще. Он надеялся только, что, когда все уляжется, у него будет время разобраться в загадочной Лорен.