Лорен повернула к нему голову.
– Вы что-то хотите сказать, Пит?
Он поднял глаза. Его лицо хорька блестело от пота под яркими лампами.
– Судебно-медицинские эксперты должны быть беспристрастны.
– Безусловно, должны, – согласилась она. – А еще они должны уметь отделять свою профессиональную деятельность от личной жизни, иначе у них не будет личной жизни.
– Такой, как у вас с Джошем Брендоном?
Лорен подумала, что Пит заговорил так откровенно под влиянием усталости и необычно раннего подъема.
Она прислонилась к раковине из нержавеющей стали, сцепив руки сзади.
– Ну и?..
– Я должен был занять эту должность. Харвей обещал мне, что я займу его место, когда он уйдет на пенсию. – Впервые он говорил с нескрываемой враждебностью. – Моя квалификация намного выше вашей. Все, что у вас есть, – это громкие звания, которых нет у меня. Вас взяли потому, что они хотели иметь специалиста по судебной медицине. – Пит говорил отрывисто, как бы выплевывая слова.
– Харвей когда-нибудь давал вам письменное обещание? Говорил, что передал кому-то свои рекомендации? – холодно уточнила Лорен.
Пит был поражен, что она не набросилась на него сразу же, как только его понесло. Инстинкт самосохранения подсказывал, что она может написать на него жалобу, хотя они и говорили без свидетелей.
Некоторое время она стояла, глядя в пол, затем подняла голову.
– Пит, когда вы стараетесь, вы превосходный ассистент, но одного опыта иногда бывает недостаточно. Судя по прошлым отчетам, вы не проявляли никакого интереса к судебной стороне патологоанатомии, которая здесь особенно нужна. И вы с трудом справляетесь с картинами преступлений, особенно тяжелых. Меня неоднократно рвало на месте преступления. Единственное, на что можно рассчитывать, это молиться, чтобы ваш желудок привык с этим справляться. Начните ходить на семинары по судебной медицине. Стремитесь сделать больше, чем вам положено. Мне время от времени приходится делать то одно, то другое. Вам-то по крайней мере никто не будет говорить, что это – не женское дело.
– Что это вы проявляете такое участие? – подозрительно уставился на нее Пит.
Она сделала глубокий выдох.
– Потому что я думаю, что если вам чего-то очень захочется, то вы станете работать ради этого. Нет никакой гарантии, что я останусь здесь на ближайшие двадцать-тридцать лет. Нет также гарантии, что вы захотите остаться, если вам предложат другое место. Я просто говорю, что если вы хотите попробовать, то я сделаю все, что смогу.
Пит смотрел нерешительно, как будто не был уверен, что она говорит искренне, но в то же время боялся упустить удачный шанс.
– Я подумаю об этом.
Лорен кивнула и вышла, довольная, что он не полез в бутылку. Как бы ей хотелось, чтобы день уже был позади!
– Послушай меня, Джош, – попросил адвокат, подсаживаясь к Джошу во время обеда. – Рики Барлоу готов признать себя виновным в хранении наркотиков и выдать нам имя своего поставщика в придачу.
Джош не проявил энтузиазма.
– Ларри, Рики уже второй раз ловят за распространение наркотиков. В этот раз он продавал товар восьмилетнему мальчику. Забудь об этом. Я буду добиваться, чтобы его на некоторое время посадили.
Ларри голодным взглядом смотрел на стоявшую перед Джошем тарелку с рыбой.
– Смотри на вещи реально, Джош: долго он не просидит, и мы оба это знаем.
– Еще как просидит, если дело попадет к Сойеру, который к наркотикам подходит очень серьезно. Он считает, что время в тюрьме способствует перевоспитанию. – Джош намазал кусок рыбы кетчупом и положил его в рот. – Послушай, Ларри, со мной такой номер не пройдет. Этот парень много раз выходил сухим из воды, когда был несовершеннолетним, потому что его мамаша прибегала, рыдая, и рассказывала, как он необходим дома, и объясняла социальному работнику, что его нужно отпустить, чтобы он мог заботиться о своей мамочке, братиках и сестричках, потому что папаша их восемь лет назад бросил. Все, на что он оказался способен, это сделать пятнадцатилетнюю сестру шлюхой, а двенадцатилетнего брата сводником. Я хочу пресечь его деятельность.
– Замечательно! В тюрьме он пройдет университеты наркобизнеса и приобретет новые контакты. Прекрасный способ держать улицы в порядке, – проворчал Ларри, засовывая папку в портфель и вытаскивая другую. – Ну ладно, а что насчет Ривза? Ты им занимаешься?
Джош покачал головой.
– Сильвия.
Ларри почти с головой залез в портфель.
– Хорошо, а…
– Ларри.
Адвокат поднял голову и выжидательно посмотрел на Джоша, еще не замечая на его лице признаков грядущей бури.
– Ларри, я здесь обедаю, – произнес Джош медленно и отчетливо. Его обычная манера говорить слегка врастяжку была забыта. Он буравил взглядом молодого коллегу. – И я хочу иметь возможность поесть в свое удовольствие без того, чтобы ко мне приставали. Мне осточертели поминутно выскакивающие отовсюду просители. Вся эта нервотрепка скоро доведет меня до язвы. Мне надоело иметь дело с людьми, которые не могут даже разобраться со своими клиентами. У Сойера на прошлой неделе чуть припадок не случился, когда Ватсон примчался в зал суда с пятиминутным опозданием и притащил дело не того подсудимого, которого он должен был защищать. Если у тебя деловой разговор, приходи ко мне в офис, а если ты еще раз посмеешь прервать мой обед в надежде провернуть дельце, ты об этом пожалеешь. Усек?
Ларри резко захлопнул свой портфель и встал.
– Ладно, ладно, кончай кипятиться. Расслабься, старина, иначе ты закончишь свои дни под ножом доктора Хантер, а не в ее теплой постельке. – Последнюю реплику он бросил, уже оказавшись вне пределов досягаемости, и выбежал из кафетерия.
Несколько человек с усмешкой отметили его поспешное бегство. Резкие отповеди Джоша стали легендой среди коллег.
– Неудивительно, что с вами никто не хочет связываться, Брендон, – шутливо бросил один из адвокатов из другого угла кафе. – Вы готовы растерзать человека за одно невинное предложение.
Бормоча проклятия, Джош поставил тарелку на поднос, отнес его и вышел. Он собирался было поискать здесь Лорен, но после едкого замечания Ларри отбросил эту идею. При том, что Лорен не хочет торопить события, молва, похоже, давно бросила их в жаркие объятия друг друга. Он-то, конечно, не возражал бы, чтобы это было правдой.
В какой-то момент его поразила страшная догадка: если так думают все, то ведь и эта стерва должна думать так же! Он выругался, услышав сигнал пейджера. Посмотрев на номер и не узнав его, он направился к автоматам. Слушая гудки на том конце, он праздно глазел на проходящих мимо. Трубку подняли.
– Это Джош Брендон, – сказал он, как обычно.
– Я знаю. – Голос женщины звучал с придыханием и, казалось, просто сочился сексом. – Как поживаешь, Джош?
Он резко выпрямился.
– Мне некогда разговаривать, Хифер.
– Это я уже поняла, поскольку ты не отвечаешь на мои звонки.
Он повернулся лицом к стене. Ему совершенно не хотелось вести этот разговор на людях, даже по телефону.
– Все уже было сказано полгода назад.
– У меня был ПМС, я не знала, что говорю.
Джош понизил голос, надеясь только, что его никто не услышит:
– У нас с тобой разный взгляд на вещи. Давай покончим с этим и расстанемся друзьями.
– Я же извинилась. – В ее медоточивом голосе прорезались стальные нотки. – И я хочу, чтобы мы снова были вместе.
– А я нет.
– Я многое терпела, Джош, но я не смирюсь с отказом так легко. Запомни это. – В ушах раздались резкие сигналы отбоя.
Джош слегка помедлил, прежде чем позвонить Кевину и попросить его определить местонахождение Хифер.
– Будет сделано, – пообещал детектив. – Неудивительно, что о мстительности брошенных женщин столько говорят.
– В настоящий момент мне хочется думать, что это именно она. У нее бывают такие бредовые идеи, что я этому ничуть не удивлюсь, – мрачно сказал Джош.