Выбрать главу

Она ни за что не откажется от шанса вырваться на свободу из цепких лап виконта Рэтборна, или по крайней мере от возможности свободно распоряжаться своей жизнью. Оливия тяжело вздохнула и обратилась с короткой мольбой к Небесам, пообещав взамен передать обездоленным значительную часть своего наследства. К примеру, сиротам или вдовам, чьи мужья ничего не оставили, кроме горьких воспоминаний.

Но мистер Холлис был прав: виконт Рэтборн недооценил свою жену. Его прекрасное приобретение, которое он, как и коллекцию антиквариата или предметов искусства, с маниакальной подозрительностью скрывал от любопытных глаз. Покойный виконт действительно недооценивал леди Оливию Рэтборн.

Не подозревал, на что она способна.

— Должен признаться, меня удивило после нашей последней встречи ваше приглашение прийти к вам сегодня вечером. — Покручивая в руках бокал с бренди, Стерлинг задумчиво смотрел на Оливию. «Удивило» — не то слово. Она ясно дала понять, что больше не хотела иметь с ним никаких дел. О причине не догадался бы лишь полный идиот.

— По зрелом размышлении я пришла к заключению, что прошлой ночью вела себя предосудительно. Вы просто по-своему пытались помочь. — Она сопроводила свои слова вежливой улыбкой, и у него сжалось сердце. Господи, от одного ее вида у него до сих пор захватывало дух. Он сидел на стуле в ее гостиной рядом с диваном, на котором устроилась Оливия. Сидел настолько близко, что, протянув руки, мог бы обнять ее, если бы у него хватило смелости. — Я надеюсь, что вы простите меня.

— Само собой разумеется. Я ведь вел себя, как вы изволили заметить, несколько самонадеянно. — Все же нельзя было сказать, чтобы он сожалел об этом. — Как ваша голова?

— У меня огромная шишка. — Оливия коснулась рукой затылка и поморщилась. Он же при этом подумал, были ли ее волосы такими же шелковыми на ощупь, как прежде, но тут же заставил себя забыть об этом. — Но в остальном все в порядке. Поскольку я ощущаю боль, только когда касаюсь ее, предпочитаю не трогать.

— Зачем вы пригласили меня? — вдруг спросил Стерлинг.

— Хотела извиниться за свое поведение.

— Вы уже сделали это прошлым вечером.

— Но я была недостаточно любезна. — Не отводя от него взгляда, она отпила бренди из бокала. — В самом деле я была просто груба.

— Вы могли просто написать письмо, — не подумав, сказал он и тут же пожалел об этом. Она и раньше писала ему письма.

Стерлинг долго, до самого рассвета, просидел за своим письменным столом, снова и снова перечитывая их. Начав читать, не мог оторваться. Он читал, сожалея и гадая, как бы все сложилось, если бы тогда, давно, он не был таким дураком. Что, если бы он тогда прочитал то первое письмо, в котором она писала, что любит его и что ее заставляют выйти замуж за Рэтборна? Насколько по-другому могла бы сложиться их жизнь?

— Я и написала письмо, милорд…

— Стерлинг, — поправил он ее, но тут же спохватился: — Мои извинения. Это было крайне дерзко с моей стороны.

— Нисколько. — Она улыбнулась, и у него снова екнуло сердце. — Мы знакомы чуть ли не всю жизнь, и было бы глупо не называть друг друга по имени. Кроме того, мне, например, с трудом дается обращение к вам с использованием титула, поскольку всегда знала вас как Стерлинга. И я таки послала письмо с просьбой навестить меня.

— Да, конечно. — Он запнулся. — Только мне непонятно, зачем.

— Вы имеете в виду, помимо того, что я еще раз хотела принести свои извинения?

Он кивнул.

— Вы очень догадливы, Стерлинг. Раньше я не замечала в вас такой проницательности.

— Не думаю, что в юности я проявлял особую прозорливость. Скорее был заносчивым, упрямым и занятым только самим собой. — Он натянуто улыбнулся. — Можно только надеяться на выработанные с годами перемены и на обострение чувства ответственности.

— Можно надеяться. — Оливия задумчиво отпила из бокала бренди. — Я много думала о том, что вы сказали прошлой ночью.

— О?

— Вы предложили мне свою помощь.

— И вы отказались. Думаю, вы считаете меня последним человеком, от кого согласились бы принять помощь.

— Действительно, так оно и было. Тем не менее сейчас мне кажется… — Оливия пожала плечами. — Я была не права.

— Вы были не правы? — медленно повторил он.

— Была. — Она потянулась за графином с бренди и наполнила его бокал.

На лице Стерлинга отразилось недоумение.

— Мне это понадобится?

— Возможно. — Она улыбнулась.

Он задержал на ней пристальный взгляд. Ему показалось, что под ее внешним спокойствием кроется тревога.

— Что ж, хорошо. Чем могу служить?

— Похоже, мой покойный муж даже после смерти держит меня за горло. — Оливия помолчала, подбирая слова. — Завещание составлено таким образом, что я не могу вступить в права наследства, пока не ввяжусь в авантюру, которую иначе как охотой за сокровищами не назовешь.

Стерлинг удивленно воззрился на нее.

— Пока вы не ввяжетесь во что?

— Думаю, вам известно, что виконт Рэтборн был одержим коллекционированием предметов искусства, артефактов и прочих ценных вещей.

— Осмелюсь заметить, что об этом осведомлены практически все члены Лондонского античного общества. — Он выпил глоток бренди. — Поскольку предметы из его коллекции не выставлялись, следует понимать, что это обширная и необычная коллекция.

— Нет сомнений. — Оливия отмахнулась, словно ее совершенно не интересовала ценность этой коллекции. — Судя по всему, муж считал неполными три собрания из своей коллекции. Согласно условиям завещания я не смогу получить наследство и вынуждена буду довольствоваться лишь скромным содержанием, пока не приобрету недостающие предметы. Дальнейшая моя жизнь зависит от альтернативы: либо я буду и дальше вести ту же жизнь, что прежде, либо попытаюсь приобрести недостающие экземпляры. — Она встретила его взгляд. — Я не намерена провести остаток своей жизни под башмаком покойного мужа.

— Что за предметы нужно приобрести?

— Я не знаю. — Оливия вспыхнула от негодования. — Это смешно, но согласно воле покойного я получу нужную информацию только в том случае, если решусь на их поиски.

— Вы это серьезно?

— В противном случае вас бы здесь не было, — резко ответила она. — Не думала, что мой муж так любил игры, но, по-видимому, любил. Сознавать это неприятно… — Оливия вздохнула и постаралась взять себя в руки. — Извините меня.

Стерлинг покачал головой.

— Нет нужды извиняться. Я хорошо понимаю, как вы расстроены тем положением, в каком оказались.

— Расстройство — это самое малое из того, что я чувствую. Гораздо хуже… — она подкрепилась глотком бренди, — то, что обратиться к вам оказалось гораздо труднее, чем я думала.

Стерлинг наклонился и заглянул ей в глаза. Эти зеленые глаза, затуманенные надеждой или его неприятием, или и тем и другим.

— Могу я помочь вам, Оливия?

Она на мгновение задержала на нем взгляд, потом покачала головой.

— Это абсурд, тут ничем не поможешь. — Резко поднявшись с дивана, она принялась ходить по комнате. — Не знаю, что я вообразила себе. Было сумасшествием даже помыслить об обращении к вам с просьбой о помощи.

Стерлинг встал с кресла.

— Вам больше не к кому обратиться.

Оливия резко остановилась и повернулась к нему.

— Спасибо, что так милостиво напомнили мне об этом.

— Не примите мои слова за бессердечность. Просто я нахожу более практичным не замалчивать трудности сложившейся ситуации. Оливия…