— Это я виновата…
Снейп мотнул головой, отгоняя пелену под глазами. Порылся в кармане своей мантии, он достал фиал с успокаивающим зельем, которое всегда имел при себе и влил содержимое в горло вяло сопротивляющейся женщины.
Секунда, еще одна, а затем еще.
В зелёных глазах появилась осмысленность. Лили Поттер вздрогнула, внимательно смотря на декана Слизерина.
— Северус…
— Ради Мерлина, скажи, что здесь произошло? — зашипел не хуже змеи прошипел мужчина. — Кто довел тебя до такого состояния? Поттер?
— Нет, — тихий шепот.
В темных глазах появилось сомнения. Маг не верил словам подруги.
— Джеймс здесь совершенно не причем, — более твердым голосом повторила Лили. — Это все моя вина… Я совершила ужасный поступок, — и вновь всхлип. — Гарри никогда меня не простит.
Несколько минут царила тишина.
— Расскажи мне все, — потребовал зельевар.
И Лили рассказала. Рассказала о том, как бросила старшего сына на сестру. О том, что Магия покарала их. Магия отвернулась от их семьи. Лиза и Джереми практически сквибы и женщина с дрожью в голосе поведала о своих страхах, что те не получат письма из Хогвартса. Вся правда была раскрыта…
Услышав о крестраже мужчина вздрогнул. Нет, он не считал Темного лорда святым, но даже предположить не мог, что тот решиться на подобное. Это даже не темная магия, а черная… Некромантия. Только безумец мог решиться на подобное. Чтобы расколоть свою душу, нужно быть поистине безумным. И видимо, Волан-де-Морт был таковым.
— Мой сын обречен, — тихий шепот.
— Не говори так, — возразил Снейп. — Мы… Я найду выход. Ты веришь мне?
— Верю, — Лили чувствовала себя спокойно в объятиях друга. Чувствуя рядом плечо на которое можно опереться, ей словно становилось легче дышать. Тревоги словно отступили на задний план и появилась надежда, пусть едва ощутимая, но надежда.
— Где сейчас твой сын?
— Ушел… Он ненавидит этот дом и меня, — всхлип.
Снейп лишь кивнул, принимая к сведенью информацию.
— А что с остальными твоими детьми? Почему ты не говорила о том, что они практически сквибы? — осуждение в голосе, слышалось явно.
— Не знаю… Я боялась, что к ним станут плохо относиться. Боялась, что Магический мир станет для них чуждым. Они будут смотреть на других детей и ненавидеть меня… Я пыталась найти способ помочь. Варила зелья и перечитала сотни книг. Но безрезультатно, — очередной всхлип. — Что мне делать?
— Я что-то придумаю. Верь мне.
— Верю. А ты как оказался здесь?
— Это все Люциус, — скривился мужчина. — Драко бывает порой невыносим. Видите ли, он не получает ответа на свои письма от твоего сына.
— Эээ… Я не видела, чтобы Гарри получал от кого-то письма, — задумчиво изрекла Лили. — Вообще ни от кого.
— В самом деле? — удивлено проговорил зельевар.
— Да. Почему я раньше этого не заметила, — Лили вновь начала винить себя за то, что она плохая мать. — Петунья права, говоря, что я ужасная мать.
— Не слушай эту магглу, она сама не знает, что говорит, — скривился маг.
Раздались шаги и шелест мантии. Не прошло и минуты, как на пороге появился Джеймс Поттер. Сделав шаг, он замер, словно вкопанный, во все глаза смотря на супругу со Снейпом. Картина перед глазами была презабавной. Парочка стояла обнявшись.
— Что здесь происходит?!
Утро Героя Магического Мира началось совершенно не так, как он ожидал. Его разбудил какой-то шум. Недовольно завозившись, Поттер с неохотой приоткрыл глаз, а затем еще один, принимая полусидячее положение.
— Ну я вам устрою, «любимые» родственнички, — голос был хриплым ото сна. — Напомню, как я не люблю, чтобы меня злили. Видимо, за этот год, что я проторчал в Хогвартсе, вы позабыли обо всем, — кровожадная ухмылка появилась на лице парня.
Поднявшись на ноги, он потянулся, разминая затекшую шею и как был в пижаме направил свои стопы вниз. Давненько у него не было возможности, согнать свою злость на ком-то. Кончики пальцев приятно покалывали, от изобилия магии. Как же давно он не колдовал… В доме Поттеров приходилось скрываться. Ведь уши есть даже у стен. А слизеринцу очень не хотелось, чтобы Дамблдор узнал о его маленьких шалостях и понял, что Герой не так-то прост.
Любимые родственнички нашлись на кухне. Вернон с Дадликом набивали свои животы огромными порциями яичницы с беконом и запивали все соком. Нужно отдать им должное, аппетиты у тех хоть и были преогромнейшие, но ели они чинно, не то что рыжий тупица.
— Дядюшка, тетушка, — слащавый голос, — о, мой любимый кузен.