Поттер смотрел ей вслед. Он тоже догадался, что с клятвой не все так просто. Салазар обманул или недоговорил всю правду. Впрочем, это уже вошло в норму.
— Это ведь была не Нерушимая клятва, — не спрашивал, а утверждал Герой, смотря на мужчину на холсте который занял свое привычное место на страже у входа в гостиную Слизерин.
— Это ее усовершенствованная версия, которую я изобрёл в свое время. И не нужно сверлить меня взглядом, ты еще спасибо мне скажешь, когда узнаешь какой «подарок» я тебе преподнёс.
— Подарок?
— Конечно, — и мужчина прикрыл глаза, давая этим понять, что разговор окончен.
После открытия Тайной комнаты в Хогвартсе началось настоящее безумие. Директор усилил надзор за учениками, особенно над слизеринцами. В их сторону и раньше поглядывали с подозрением, сейчас и вовсе чуть ли не открыто заявляли о нападении. Мол, это кто-то из змеек виновен в нападении на кошку Филча.
Больше всех, как Поттер и ожидал, подозревали его. Он уже неоднократно слышал шепотки за своей спиной. Его называли новым Темным лордом. Лепту насчет последнего внес Рональд Уизли, который на каждом шагу кричал о том, что Поттер — темный маг. Многие гриффы поддерживали его и выступали за то, чтобы Героя исключили из Хогвартса. Все это лишь усилило вражду между Слизерином и Гриффиндором, доведя все до апогея, поскольку змейки единым фронтом выступили за Поттера. Даже партизанская война шла между Снейпом и МакГонагалл. Каждый стоял горой за свой факультет, обвиняя оппонента. Нужно отдать должное Снейпу, тот наплевал, что главным виновником числится Гарри Поттер — его самый «любимый» студент.
Дамблдор тоже оживился. Он с каждым днем хмурился все сильнее и сильнее, а еще частенько смотрел на Героя, словно пытаясь прочесть его мысли.
В один из вечеров Поттер получил письмо от Лили Поттер в котором та просила зайти к ней вечером.
Трое гриффиндорцев крались по подземельям.
— Вы думаете это хорошая идея? — прозвучал тихий голос.
— Да, — вторил в ответ второй. — Мы должны узнать правду!
Глава 13
— Эээ… Гермиона, может мы вернёмся назад? — прозвучал неуверенный голос. — Если нас поймает в своей кладовке профессор Снейп, — на последнем слове парень задрожал. — Он… Нас исключит. Бабушка будет недовольна.
— Никто нас не поймает, — уверенно заявила Грейнджер. — Я всё проверила. Не бойся.
— Ну…
— Хватит жаловаться, Невилл, — прозвучал еще один голос. — Ты сам за нами увязался.
— Чтобы вы не наделали глупостей. Вспомните прошлый год.
— Пф, — фыркнул рыжеволосый парень. — Мы… — но что хотел сказать Рональд, не дано было услышать. Гермиона Грейнджер схватила обоих парней и затащила в потайную нишу, скрытую за доспехами рыцаря. Сделано это было второпях, поэтому наступивший на край свой мантии Невилл кубарем повалился вглубь помещения, сбивая с ног Рональда. Рыжий болезненно приложился головой о каменную кладку и с ног до головы перемазался пылью и паутиной, чем стал походить на привидение. Лонгботтом выглядел не лучше. Мантия грязная и порванная. На щеке глубокая царапина, а глаза полны ужаса.
— Эй! — попытался было возмутиться Уизли. Рыжему не понравилось такое варварское отношение к своей «драгоценной персоне», но Грейнджер приложила свою ладонь к его губам, призывая к тишине.
— Тихо, — шепот. — Смотрите, — палец девушки указывал вперед.
Уизли позабыл о своем возмущении и посильнее высунул голову из их укрытия, силясь рассмотреть то, на что указывает подруга. Секунда — и в его глазах появляется узнавание, которое сменяется яростью.
— Поттер, — выплюнул ненавистную фамилию Уизли. На расстоянии десяти шагов от них за небольшим поворотом стоял Гарри Поттер собственной персоной. Лицо слизеринца было хмурым, а руки сжаты в кулаки. — Что он здесь делает? И где его подпевалы Малфой с Ноттом?
— Тише, — шикнула на рыжего Грейнджер. — Ты же не хочешь, чтобы он нас обнаружил?! Я вообще удивлена, что Поттер не услышал тот шум, что вы наделали здесь, — в голосе было осуждение.
— Я не виноват, — начал оправдываться Рон. — Это…
— Тихо. Слушайте, — Грейнджер высунула голову сильнее.
В коридоре раздалось зловещее шипение. Трое гриффиндорцев вздрогнули, ёжась от ужаса. Невилл и вовсе чуть в обморок не повалился. Лице рыжего побледнело, а рот открылся в немом крике, словно у рыбы, которую выбросили на берег. На их фоне Грейнджер выглядела самой вменяемой. Хоть в её глазах и читался ужас, но девчонка стойко держалась.